Рольф Грамс - 14-я танковая дивизия. 1940-1945

21 декабря началось новое наступление на фронт 18-й армии. Но ни предварительная артиллерийская подготовка, ни последовавшие за ней атаки танковых и пехотных соединений противника не достигли той мощи, которой они обладали во время 1-го и 2-го Курляндских сражений. И участок фронта, на котором теперь развернулись бои, оказался гораздо уже. В общем и целом создалось впечатление, что неприятель до сих пор смог компенсировать только незначительную часть понесенных потерь и что поэтому теперь он сосредоточил свои главные силы на направлении главного удара и был вынужден на других участках фронта отказаться от обычных в таких случаях беспокоящих атак и атак с целью сковать противника. Поэтому, достигнув незначительных первоначальных успехов, русские нигде не смогли развить их. К тому же в ходе контратак местных резервов вскоре и эти успехи были поставлены под сомнение.

И только в ночь на 22 декабря неприятелю удалось совершить несколько более глубоких вклинений. Теперь для блокирования этих вклинений и для проведения контратаки пришлось вводить в бой части 14-й танковой дивизии, в том числе и 108-й панцер-гренадерский полк, который был переброшен на передовую по железной дороге через станции Калвене — Падуре. При этом удалось закрыть брешь в линии фронта и восстановить и удержать прежний передний край обороны по краям района вклинения. Благодаря цепкой и самоотверженной обороне наших гренадеров потерпели неудачу все попытки прорыва, предпринятые противником в ходе ночных атак. Неудачей закончились и дневные атаки русских при поддержке многочисленных танков. Но, к сожалению, и потери, которые гренадеры понесли в этих боях, оказались чрезвычайно высокими. Когда наконец во время рождественских праздников интенсивность боевых действий заметно спала, ударные группы смогли снова вернуться в дивизию. И теперь опять пришлось доукомплектовывать и обучать те же самые подразделения, с которых начался этот процесс после окончания 2-го Курляндского сражения.

Однако все эти жертвы были принесены не напрасно. Русские понесли гораздо более тяжелые потери. Целые стрелковые дивизии полегли перед немецкими позициями. Отдельные танковые соединения были почти полностью разгромлены, и, наконец, противник израсходовал значительную часть своих резервов. И наверняка донесение одного из гвардейских танковых полков о том, что у него осталось только пять боеспособных танков, а в подчиненном ему тяжелом батальоне лишь три тяжелых танка, не было исключением.

Но самое важное заключалось в том, что и в 3-м Курляндском сражении противник не добился значительных успехов. Незначительное продвижение на отдельных участках фронта, которое часто обесценивалось почти таким же отступлением на других участках, — это было все, чего он сумел добиться.

Глава 22.

ОБОРОНИТЕЛЬНЫЕ БОИ В РАЙОНЕ ПОСЕЛКА ПРЕЕКУЛЬН

(4-я и 5-я Курляндские битвы, 24.01.1945–10.03.1945)

Хотя предыдущие бои, которые велись почти непрерывно, отнимали у дивизии все ее силы и оставляли мало времени для осмысления происходящего, тем насущнее становился вопрос о смысле столь упорного сопротивления на заведомо проигрышной позиции. Конечно, противник сумел отрезать группу армий «Север», переименованную тем временем в группу армий «Курляндия», от группы армий «Центр», и в октябре надо было в первую очередь попытаться остановить беспорядочное отступление наших соединений и снова создать сплошной фронт. Но после того как — почти вопреки ожиданию — удалось это сделать, появилась возможность мощным контрударом из района Скуодас на юг восстановить связь с северным флангом группы армий «Центр» и отвести за Мемель 35 испытанных в боях прибалтийских дивизий. Пока противник не успел еще как следует укрепиться в районе вклинения, можно было бы броском на 60 километров достичь плацдарма под Мемелем, а вторым броском примерно на такое же расстояние выйти на рубеж Хайдекруг — Тильзит. Без особого труда можно было бы сформировать мощную ударную группу из 502-го и 510-го тяжелых батальонов «Тигров», 4, 12 и 14-й танковых дивизий и панцер-гренадерской дивизии СС «Нордланд». Кроме того, в распоряжении германского командования имелись многочисленные истребительно-противотанковые и зенитно-артиллерийские подразделения, а также дивизионы штурмовых орудий.

Однако, как и все предыдущие планы отвода войск, предложения подобного рода главнокомандующего группой армий «Курляндия» и прежде всего начальника Генерального штаба сухопутных войск генерал-полковника Гудериана и на этот раз не встретили особого сочувствия у Гитлера. Разумеется, в войсках ничего не было известно о горячих спорах, разгоревшихся в высших командных сферах в связи с этим вопросом. Ничего не было известно и о том, что в течение ноября снова обсуждался вопрос об эвакуации войск морским путем, правда, на этот раз в связи с вторжением неприятеля в Восточную Пруссию. Однако решение так и не было принято. А в конце декабря уже можно было эвакуировать только личный состав, но не транспортные средства и тяжелое вооружение.

Солдаты в Курляндии оказались почти в таком же положении, как около года назад бойцы 17-й армии в Крыму. На фронте они были скованы превосходящими силами противника, на фланге и в тылу их окружало море, и у них почти не было связи с прочими театрами военных действий. Единственные новости, становившиеся с каждой неделей все более скудными, доходили до них только с почтой с родины, но главным образом через сводки вермахта, фронтовые газеты и из докладов офицеров НСФО[28]. Эти офицеры наглядно демонстрировали солдатам последствия англо-американских бомбардировок, приводивших, по их мнению, в основном лишь к страданиям мирного населения Германии. Они рассказывали о зверствах, творимых советской солдатней в Неммерсдорфе[29] и других населенных пунктах Восточной Пруссии, укрепляя тем самым — насколько это вообще было необходимо — волю немецких солдат к сопротивлению до последнего человека. Правда, для обоснования удержания Курляндии, этого изолированного внешнего бастиона Германии, эти офицеры находили лишь один-единственный аргумент: связать здесь как можно более мощные вражеские силы, чтобы тем самым облегчить оборону территории рейха! При этом они даже не задумывались о том, что этой цели можно было бы гораздо легче добиться, перебросив группу армий «Курляндия» в Восточную Пруссию или на какой-нибудь участок фронта на Висле.

Можно поставить под сомнение, имело ли смысл доводить эту информацию именно до воинских частей, сражавшихся в Курляндии. Ведь в этих частях было очень много уроженцев Восточной Пруссии, и они наверняка охотнее сражались бы на границах своей родины, чем здесь. И в других воинских частях наблюдались проявления скепсиса и сомнений, однако для того, чтобы успокоить личный состав, всякий раз использовались избитые приемы. И хотя уже давно мало кто верил в постоянно повторяемую сказку о скором применении нового, еще неизвестного «чудо-оружия», но, с другой стороны, невозможно было себе представить, что все совершенное до сих пор оказалось напрасным. Поэтому просочившиеся вплоть до командиров рот слухи о запланированной эвакуации войск из Курлянлии упали на благодатную почву и послужили поводом для самых смелых предположений и спекуляций. О том, что, очевидно, и командование группы армий «Курляндия» не потеряло окончательно надежду на эвакуацию, свидетельствовало и оборудование многочисленных позиций в тылу, которые могли служить только одной цели: поэтапному отводу войск в порты Либау (Лиепая) и Виндау (Вентспилс). Тот, у кого были хорошие связи в вышестоящих главных штабах, даже смог узнать, что сначала водным путем будет отправлена 18-я армия, в то время как 16-й армии предназначалась роль арьергарда. Казалось, что отправка в январе 1945 года 4-й танковой дивизии и нескольких пехотных дивизий и приказ 14-й танковой дивизии предоставить грузовики для предусмотрительного вывоза лишнего военного оборудования, лишь подтверждали предположение о том, что речь шла только о выигрыше времени, пока военно-морской флот не будет в состоянии забрать и остальные войска. Уже по одной только этой причине нужно было стремиться к тому, чтобы удержать нынешние позиции на всем их протяжении. Поскольку только при обладании достаточной свободой маневра можно было в любой момент обеспечить планомерный и упорядоченный отход дивизий.