Ариан Дольфюс - Рудольф Нуреев. Неистовый гений
Молодой студент-физик из Атланты, Уоллас очень хотел стать кинематографистом. Он был хорош собой и обладал покладистым характером. Он был в меру скромным и хорошо воспитанным. Отличный «эскорт-бой», мальчик для сопровождения… Не знаю, где они пересеклись в первый раз, но однажды Рудольф пригласил его в Метрополитен посмотреть, как он будет танцевать с Королевским балетом. После спектакля он предложил Уолласу поехать с ним. «“Что ты будешь делать летом на каникулах? Не хочешь ли поехать со мной в Европу?“ Я был наивным молодым американцем, который никуда никогда не ездил. И я согласился»53.
В течение семи лет (!) Уоллас Поттс следовал за Рудольфом по всему миру. Он жил с ним в Лондоне, в огромном доме у Ричмонд-парк. Парень снимал Нуреева в моменты репетиций и спектаклей, в их частых вылазках по городу, и эти кадры на 16-миллиметровой пленке сегодня являются ценными свидетельствами жизни Нуреева54.
Если Нуреев и Брюн были «инфернальными супругами», то Уоллас для Нуреева был «идеальным супругом». Он всегда оставался в тени своего солнца, он это солнце успокаивал, усмирял и даже заставлял смеяться. В 1993 году Уоллас признался: «Рудольф был единственным человеком, которого я когда-либо любил». Но русский танцовщик вряд ли был ему признателен. Со своим юным другом он мог быть порой невыносимым.
Уоллас сам ушел от Рудольфа. «Почему? Не знаю. Наверное, хотелось иметь свою собственную жизнь. Но мы остались друзьями. Возможно, даже лучшими друзьями…»
Через два года Рудольф повстречал еще одного молодого американца. Роберту Трейси было двадцать три года. Он окончил Школу американского балета Джорджа Баланчина и был среди двенадцати счастливчиков, отобранных Баланчиным для его постановки «Мещанин во дворянстве». Для Рудольфа это был удачный момент жизни: он наконец-то танцевал для Баланчина! В репетиционном зале он увидел молодого парня с кудрявыми волосами, воодушевленного и техничного – великолепные прыжки и красивые поддержки не могли не вызвать восхищения.
В этом случае Рудольф точно сделал первый шаг. «Он спросил меня, где можно купить можно батарейки для стереосистемы, и пригласил к себе в отель на чашку чая. Именно там все и началось»55. Через день, после репетиций, звездный танцовщик повел своего нового друга посмотреть модный спектакль, а потом фильм Лукино Висконти, закончился вечер в ресторане. За три дня молодой американец уже знал о Нурееве всё: ненасытный, подвижный, требовательный и… не желающий обременять себя обязательствами.
Трейси был уверен, что интерес Нуреева к нему быстро угаснет. Однако их отношения продолжались… четырнадцать лет, хотя пылкими любовниками они были только первые два года. Вскоре Трейси понял, что он был не единственным партнером у Рудольфа, но его это не слишком расстраивало. «Рудольф всегда говорил мне, что вокруг нас могут быть и другие парни. И в моей жизни их было немало. Я никогда не думал, что Рудольф будет жить исключительно со мною…»56.
Появление молодого ньюйоркца в жизни Нуреева совпало с приобретением квартиры в «Дакота Билдинг» напротив Центрального парка. Роберт жил в этой квартире и оставался с Рудольфом до самой его смерти.
Однако не все так гладко, как вы себе представляете… Трейси был правой рукой Нуреева, его личным секретарем, но… за полгода до смерти своего патрона он затеял судебный процесс, недовольный тем, что Нуреев назначил ему содержание в пятьсот долларов в месяц, что едва могло покрыть расходы на лечение СПИДа. После смерти Нуреева Трейси сказал: «Из своих друзей Рудольф хотел сделать прислугу, потому что был слишком скуп, чтобы платить настоящей прислуге… Мне он никогда не платил за то, что я для него делал. А я делал всё. Я был поваром, сиделкой, секретарем, рабом, лакеем… В спектакле „Мещанин во дворянстве“ я исполнял роль лакея, и им же я оставался в течение тринадцати лет»57. В своем недовольстве Трейси забыл, что взамен он жил в роскошной квартире, путешествовал по всему миру, проводил время на великосветских приемах с самыми знаменитыми людьми того времени.
А Нуреев? Чем же его привлекала эта связь? Подозреваю, что Рудольф любил Трейси за его интеллектуальное жизнелюбие, за университетские дипломы, которых у него самого никогда не было. В Трейси он видел ту пылкую юность, которая имеет свойство быстро исчезать. «Он все время говорил о моей молодости. Его молодость уже ушла, и он пользовался моей»58.
Рудольф всем сердцем хотел сделать из Трейси великого танцовщика. Но ему этого не удалось, потому что молодой американец, хотя и знал, над чем надо поработать, чтобы добиться совершенства, никогда не пытался преодолеть себя. А Рудольфа это очень раздражало.
Очевидно, с Робертом Трейси Нуреев хотел воспроизвести тот союз, какой был у него в свое время с Эриком Брюном. Он даже говорил об этом Роберту, но не встретил понимания. «В последние годы Рудольф без конца твердил мне, как много он делал для Эрика, вплоть до того, что чистил ему ботинки. Признаться, я тоже пришивал резинки к балетным туфлям Рудольфа, от чего меня просто воротило…»59.
Эрик, Эрик, незабываемый любовник…
В 1989 году, за три года до смерти, Рудольф встретил еще одного молодого датчанина, высокого, атлетически сложенного, светловолосого, как и Брюн, и также окончившего Школу Королевского балета. Рудольф влюбился в него без памяти, всюду возил с собой, попытался ввести в труппу Парижской оперы, но… все это было напрасно. Ослепший от любви, он не видел, что Кеннет Грев любил только женщин.
В феврале 1992 года Нуреев дирижировал оркестром на своей «Спящей красавице» в Берлине. Он встретил там Элизабет Купер и вдруг задал ей странный вопрос:
– Верите ли вы в любовь?
Потом, после небольшой паузы, он продолжил:
– Я не верю…
Сексуальная жизнь Нуреева была богата, но его любовная жизнь так и осталась неразвитой. Рудольф всегда был окружен людьми, но никогда не поддавался чувствам и потому ощущал себя одиноким. «Мы всегда одиноки, несмотря на дружбу и встречи; двенадцать лет, проведенные в Лондоне, были пустыней одиночества», – признался он газете «Монд»60. А Виолетта Верди вспоминала, как он однажды вздохнул: «Я так одинок, что люди даже не могут этого представить…»61.
Великий соблазнитель, бросавшийся от одного наслаждения к другому, от любви к нелюбви, татарин Нуреев был одним из самых великих донжуанов-геев XX века. В отсутствии любви, этот свободный и распутный мужчина был готов открыть для себя все плотские удовольствия, которые только мог предложить ему Запад. Он прибыл в подходящий момент. Но также и в самый худший.
