Александр Летуновский - Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского

Дорогой ценой досталась нарождавшемуся Русскому государству победа над племенами, объединёнными царём Мамаем и западными агрессорами-колонизаторами. Её точно определил Сергий Радонежский, предсказав великому князю Дмитрию перед битвой: «Многим, без числа многим соратникам твоим плетутся венцы мученические с вечной памятью». Восемь дней хоронили павших, восемь дней не смолкал плач над полем Куликовым.

Кому и зачем нужна была столь великая жертва?

С одной стороны — алчные правители, желая получить безмерную прибыль, собрали несметные силы и послали на захват чужих земель своих подданных и иностранных наёмников, и тем самым принесли этих невинных людей в жертву своей чудовищной жадности.

С другой стороны — народ, подвергшийся агрессии, не мог безучастно смотреть, как злодеи топчут его землю и надругаются над его близкими. По призыву своих правителей, объединённый верой Православной народ по зову своего сердца добровольно поднялся для защиты своей Родины, своей Веры, своих детей, встал против превосходящих сил врага и принёс огромную жертву ради Победы.

На Куликовом поле произошла великая битва, в которой духовная сила русских воинов сломила численный перевес вражеского войска. Никогда прежде на Руси, да и в Европе, не было сражений подобных ей по масштабу и значению. Историки до сих пор спорят о составе и численности воинов, принимавших участие в Куликовской битве, и числе погибших с той и другой стороны.

Битва кончилась. Всё поле было покрыто телами воинов и павших коней. Кое-где стояли кони с поникшими головами и, казалось, раскрытыми от ужаса глазами. Одни из них, видимо, не хотели уходить от тела своего друга-хозяина, другие просто не могли сделать шаг, словно боясь потревожить павших. Нельзя было разобрать, где лежат свои, а где теперь уже бывшие, враги. Ранения и смерть уравняли всех. Вместо лязга металла, свиста стрел и конского ржания над полем раздавались стоны раненых.

На холме, около княжеского стяга громоздились перевёрнутые телеги, стонали раненые, лежали погибшие. Страшно было смотреть на следы жестокого боя.

К стягу подъехали Боброк и Владимир Андреевич. Боброк велел трубить сбор. Услышав зов трубы, на холме стали собираться оставшиеся в живых князья, воеводы, ратники, почти все были ранены и в крови. Боброк приказал подошедшим ратникам:

— Тело Михаила Андреевича положите на возвышение и накройте княжеским плащом, чтоб все его видели.

Ратники поставили на колеса перевёрнутую повозку, положили на неё тело Бренка и накрыли красным плащом.

Подошёл Боброк, поклонился:

— Спасибо тебе, друг сердечный, с честью выполнил ты долг свой. Отдал ты жизнь свою за веру Православную, за народ свой. Господи, прости ему грехи вольные и невольные и даруй ему Царствие Небесное и вечную память. — Боброк перекрестился.

Подошёл Владимир Андреевич, до этого ходивший среди воинов в поисках князя.

— Владимир Андреевич, — обратился к нему Боброк, — скажи всем, кто живой остался и может двигаться, пусть собирают раненых к стану. Отправь людей за повозками. Несметно раненых, отвозить их надо, им помощь скорая требуется. Убитых хоронить начнём завтра.

— Сделаю, Дмитрий Михайлович. А где искать будем Дмитрия Ивановича? Я тут спрашивал, никто его не видел.

— Ты займись ранеными, а я пошлю ратников на его поиски.

Опираясь на копьё, к стягу подошёл тяжело раненный Фома, единственный оставшийся в живых из охраны великого князя. Боброк пошёл ему навстречу, поддержал его:

— Фома, ты не знаешь, что с князем?

— Не ведаю, боярин, последний раз я видел его там. — Фома показал рукой в сторону дубравы. — Он отбивался от всадников на краю овражка.

Боброк крикнул ратникам:

— Ищите князя в той стороне, там, у леса, есть небольшой овражек.

Десятка два ратников, в том числе Фёдор Сабур и Григорий Хлопищев, отправились, куда было указано.

Кругом страшная картина, тяжело видеть поле брани. Обнявшись, как братья, лежали бывшие враги. Стонали раненые, ожидая помощи. Ратники шли медленно, осторожно, стараясь не беспокоить ни раненых, ни погибших, внимательно смотрели по сторонам. Когда подошли к овражку, Фёдор спустился по склону. Трудно найти князя, ведь на нём были не княжеские позолоченные доспехи, а кольчуга простого воина. Фёдор всматривался в лица, осторожно переворачивал лежавших ничком. Наконец, отодвинув в сторону срубленное дерево, он узнал князя. Лицо его было в крови, на голове рана, доспехи помяты. Фёдор попытался осторожно приподнять ему голову и тихо позвал:

— Княже, княже!

Князь приоткрыл глаза.

— Идите сюда, я нашёл князя, жив он! — радостно закричал Фёдор и замахал рукой стоявшим наверху овражка.

Ратники спустились к нему, кто-то подал флягу. Фёдор брызнул водой в лицо князю. Дмитрий Иванович постепенно приходил в себя, пытался сесть, ничего не понимая, смотрел на ратников.

— Княже, Дмитрий Иванович, мы победили!.. Победили! — радостно кричал Фёдор.

Князь посмотрел вокруг.

— Мы победили!.. Мы победили!.. Ворог бежал! — ликующе повторял Григорий.

Князь попытался встать, но Фёдор удержал его:

— Ты ранен, Дмитрий Иванович, не двигайся, мы понесём тебя.

— Я не ранен, сам пойду, — окончательно придя в себя, князь снова пытался подняться.

Видя такую настойчивость, Фёдор и Григорий помогли ему.

— Дмитрий Иванович, кольчугу снять надо, легче будет, — сказал Фёдор и вместе с ратниками стал снимать с него тяжёлое воинское снаряжение.

Князь вздохнул с облегчением.

— Где Боброк, что с ним? — взволнованно спросил он.

— Жив Боброк, он у стяга, приказал нам искать тебя. Вот мы и нашли, — ответил Фёдор.

— Пошли к стягу, — тихо молвил князь.

Поддерживаемый с двух сторон Фёдором и Григорием, князь поднялся по склону овражка. Тут ему открылось поле недавно закончившегося великого сражения. Князь Дмитрий не был трусом, предполагал возможные последствия битвы, но то, что он увидел, потрясло его, лицо исказилось невыразимой болью.

— Господи! — тихо выдохнул он, — сколько же народу полегло!..

— Много, княже, несметно много, — ответил печально Фёдор.

Осторожно поддерживая князя, ратники повели его к стягу. Князь смотрел по сторонам, лицо его мрачнело, взор застилали слёзы.

На холме вокруг княжеского стяга продолжали собираться воины. Боброк и Владимир Андреевич внимательно всматривались в них в надежде увидеть ратников, отправившихся искать князя Дмитрия.

— Ты не видишь, кого это там ведут? — обратился Боброк к Владимиру Андреевичу.