Александр Звягинцев - Руденко. Генеральный прокурор СССР

Трубин высказал и еще одну смелую для того времени мысль. Он говорил, что функции надзора и «борьбы» вообще несовместимы. Борьба относится к исполнению закона. А закон не может надзирать за самим собой. «Смешение этих функций, как функций надзора и контроля, не раз приводило нас к активному и, что греха таить, не всегда компетентному вмешательству в чисто хозяйственную деятельность», – подчеркивал Трубин.

По мнению прокурора республики, прокуроры должны, не подменяя органы управления, надзирать за выполнением последними возложенных на них обязанностей по обеспечению законности в деятельности всех подведомственных и подконтрольных учреждений, организаций, должностных лиц.

Обратил внимание он и еще на одно важнейшее направление прокурорской деятельности – надзор за законностью правовых актов, их соответствием конституции и иному законодательству.

Требовался новый закон о Прокуратуре СССР, который учитывал бы все реалии времени.

В конце 80-х годов заметно поколебалась и централизация прокуратуры. Утрата единства прокурорской системы приняла довольно отчетливые очертания. Все громче и настойчивее раздавались голоса о предоставлении большей самостоятельности прокурорам союзных республик, пересмотра порядка их назначения (руководители республик считали, что это должна быть их прерогатива). В этих непростых условиях Трубин считал, что для сохранения единства системы Прокуратура Союза ССР должна была сделать кардинальные шаги. «Судьба прокуратуры, ее будущее тревожит всех нас, – писал он. – Хотелось бы надеяться, что еще не поздно изменить сложившуюся в прокурорской системе ситуацию. Что можно сделать уже теперь? Безотлагательно передать в компетенцию прокуроров союзных республик решение всех вопросов, связанных с назначением прокуроров районов и городов, а может быть, даже и областных прокуроров, присвоения классных чинов вплоть до советника юстиции, маневрирование штатами, материальными и иными ресурсами, утверждение структурных изменений. А главное – надо пересмотреть порядок назначения прокуроров союзных республик, согласившись с тем, чтобы они утверждались верховными советами республик или согласовывались с ними. Не надо делать вид, что ранее такие назначения ни с кем на местах не согласовывались. Понятно, чтобы рассматривать такие предложения, нужно внести изменения в Конституцию СССР и Закон о прокуратуре СССР».

Органы прокуратуры все более и более втягивались в выполнение несвойственных им функций. Это засасывало, как болото. Силы распылялись, прокуроры, по выражению Трубина, превращались в обычных «управленцев».

Ко всем прочим бедам добавились и кадровые. Из прокуратуры стали уходить люди. Появились кооперативы, совместные предприятия, которые остро нуждались в квалифицированных юристах. Условия работы там были несравненно легче, а зарплата значительно выше. Прокурор Ленинградской области Поруков признавался: «Такого трудного положения, как сейчас, никогда не было. Во всяком случае, на моей памяти. Сейчас 25 вакантных должностей. (И это на 200 штатных единиц.) Не хватает районных прокуроров, следователей, помощников прокуроров. Порой в районе просто некому работать. Положение отчаянное, хоть караул кричи».

А вот мнение на этот счет заместителя прокурора Москвы Чернова: «Половина районных прокуроров впервые назначена на эти должности. Около 80 процентов работающих – в возрасте до 40 лет. Ежегодно состав прокуратуры обновляется примерно на 10 процентов, причем в основном за счет приема на работу выпускников юридических вузов. Почти четверть – это лица, имеющие стаж менее трех лет».

По свидетельству прокурора Волгоградской области Руднева, прокурорских работников очень беспокоило «чувство незащищенности». Он пишет:

«По-моему, одна из самых тревожных проблем с кадрами, да и не только с кадрами, а вообще с нашей работой в целом, это то, что мы, прокуроры, следователи постоянно ощущаем себя как бы под прессом. Это крайне неуютное чувство создает дополнительную напряженность… А теперь новые явления, о которых еще робко говорим между собой, но они очень мешают работе. Имею в виду участившиеся случаи вмешательства отдельных народных депутатов в деятельность прокурора… Некоторые народные депутаты позволяют себе вмешиваться в решение конкретных дел, требуют, чтобы следователь или прокурор докладывал им о них, считая свое мнение единственно верным… Эйфория власти у ряда депутатов ведет порой к открытому неуважению к закону. Если учесть еще их правовую неосведомленность, да все более распространяющееся и, я бы сказал, подогреваемое мнение о том, что все законы, включая и Конституцию СССР, устарели, то в такой обстановке очень трудно утверждать законность, добиваться четкого и безусловного выполнения законов. Именно эта обстановка и приводит иногда наших людей к выводу о том, что работать в таких условиях нельзя».

Возглавлять прокуратуру республики Трубину довелось всего полгода. Бурные процессы, происходившие в стране, породили и кадровую чехарду. Вскоре от должности Генерального прокурора СССР был освобожден А. Я. Сухарев.

Вот что рассказывал мне Трубин об обстоятельствах своего назначения на должность Генерального прокурора СССР:

«Избранные в Верховный Совет РСФСР демократы первой волны стали внушать Ельцину Б. Н. мысль о том, что прокурор республики назначен недемократическим путем, что он является ставленником ЦК КПСС и т. д.

Вскоре началась работа по подготовке изменений в Конституции РСФСР, проектом которых предусматривалось утверждение кандидатуры прокурора республики вначале Верховным Советом, а затем съездом народных депутатов РСФСР.

На этом историческом фоне измученный „борьбой" с Гдляном и Ивановым Генеральный прокурор СССР Сухарев А. Я. пригласил однажды меня к себе, сообщил о предстоящем своем уходе и намерении рекомендовать меня на должность Генерального прокурора СССР. Обсудив мои сомнения, мы пришли к выводу о том, что если поступит такое предложение, отказываться не следует.

Через несколько дней я был приглашен к первому заместителю Председателя Верховного Совета СССР Лукьянову, который, сообщив, что со мной намерен побеседовать Горбачев (в то время Председатель Верховного Совета СССР), повез меня на своем автомобиле в одну из загородных его резиденций. Такая беседа состоялась, носила она предварительный, ознакомительный характер. Конкретного предложения сделано не было. После этого наступила продолжительная пауза, в течение которой я воспользовался правом на отпуск. По возвращении из отпуска, полагая, что вопрос о моем переходе на новую работу отпал, я инициировал перед Ельциным и Хасбулатовым рассмотрение Верховным Советом РСФСР вопроса об утверждении меня в должности Прокурора РСФСР. Инициатива была поддержана. Состоялось обсуждение в двух комитетах, затем на пленарном заседании Верховного Совета, которое транслировалось по телевидению, и вопрос был решен положительно. Одновременно я дал согласие на назначение первым заместителем Прокурора РСФСР Степанкова В. Г. – в то время одного из депутатов, члена Верховного Совета РСФСР, работавшего до избрания прокурором Хабаровского края, чья кандидатура обсуждалась до этого для выдвижения на должность прокурора республики.