Флот в Белой борьбе. Том 9 - Сергей Владимирович Волков
Из всего списка транспортного тоннажа, мобилизованного в разное время до эвакуации, было 10 различных частновладельческих пароходов. В октябре 1920 года, когда положение фронта Русской Армии стало тревожным и армия отошла в Крым, командующий флотом, на случай эвакуации, мобилизовал еще следующие суда:
18 октября: пароходы «Херсон», «Владимир», «Херсонес», «Харакс», «Аскольд», паровые баржи «Пандия», «Алкивиадис», «Феникс», «Астрея», буксир «Успех».
25 октября: паровая баржа «Хриси».
26 октября: пароходы «Бештау», «Саратов», «Дооб».
27 октября: пароходы «Аазарев», «Александр Михайлович», паровая баржа «Эльпидифор».
28 октября: пароходы «Румянцев», «Румыния», «Адмирал Кашерининов».
29 октября: пароход «Цесаревич Георгий».
31 октября: пароходы «Дыхтау», «Русь».
1 ноября: пароходы «Мечта», «Арарат», «Петр Регир», паровые баржи «Яков», «Павел».
В Константинополе были мобилизованы и вызваны в Крым: 29 октября: пароход «Константин», 30 октября: пароход «Россия».
Всего мобилизовано было для эвакуации 30 судов.
27 октября командующий флотом, получив приказание о сосредоточении судов по портам для посадки и исходя из данных о местонахождении транспортов по портам к 26 октября, отдал окончательные распоряжения о перемещении судов между портами для сосредоточения необходимого тоннажа по портам посадки, по новым заданиям, мобилизуя, как выше было сказано, частновладельческие пароходы и вызвав из Константинополя РОПИТа «Константин» и Ространса «Россию». Таким образом, окончательно для посадки войск в портах были сосредоточены следующие суда:
Евпатория: транспорты «Добыча», № 411, № 412, пароход «Эльпидифор».
Севастополь: транспорты «Ялта», «Сарыч», «Рион», «Инкерман», «Моряк», «Кронштадт», «Якут», пароходы «Херсон», «Бештау», «Саратов», «Александр Михайлович», «Херсонес», «Дооб», «Осторожный», «Киев», «Генерал Рузский», «Неожиданный», «Псезуапе», «Заря», «Румянцев», «Арарат», французские пароходы «Сиам», «Сежет», норвежский пароход «Модиг», греческий пароход «Сфинос», польский пароход «Полония».
Ялта: транспорт «Крым», пароходы «Цесаревич Георгий», «Русь», «Хриси», «Константин», итальянский пароход «Корвин».
Феодосия: транспорт «Дон», пароходы «Владимир», «Корнилов», «Аскольд», «Петр Регир».
Керчь: транспорты «Екатеринодар», «Поти», «Самара», пароходы «Мечта», «Дыхтау», «Харакс», «Россия», паровые шхуны «Алкивиадис», «Пандия», «Яков», «Павел», «Астрея», «Феникс», «Фанагория».
Когда же, по ходу посадки, обнаружилось, что и войск, и беженцев гораздо больше предполагаемого числа, то стали грузить и на все военные суда, особенно в Керчи на суда 2-го отряда.
А. Штром474
Последние… Линейный корабль «Ростислав» и канонерская лодка «Страж»475
Полвека минуло со времени нашего «великого исхода» из Крыма в ноябре 1920 года. Воспоминания тускнеют, многое забывается, и если общая картина Крымской эвакуации сохранилась по описаниям, то отдельные ее эпизоды, может быть и незначительные сами по себе, конечно, «поглотит медленная Лета». Поэтому я попытаюсь описать один заключительный этап этого исторического события.
Осень 1920 года. Бывший линейный корабль Черноморского флота «Ростислав» с начала лета стоял как плавучая батарея (из-за взорванных англичанами цилиндров высокого давления) в Азовском море, при входе в Керченский пролив, охраняя последний от возможного прорыва красных судов. Октябрь месяц подходил к концу, наше положение на фронте ухудшалось с каждым днем. На «Ростислав» сведения поступали плохо и с большим запозданием. Ходили неясные слухи о возможном переводе «Ростислава» на другое место, но куда именно – точно не было известно.
Поэтому, когда 31 октября командир «Ростислава» капитан 2-го ранга М.В. Домбровский (скончался в 1958 году в Париже) собрал офицеров у себя в каюте и объявил о предстоящей эвакуации, новость эта оказалась для всех полной неожиданностью. В своем последнем приказе генерал Врангель писал: «…Сделано все, что в пределах сил человеческих. Дальнейшие пути наши полны неизвестности…», поэтому каждый должен был сам решить, следует ли ему эвакуироваться или же остаться, предав свою судьбу на милость победителя. Обещать в будущем генерал Врангель ничего не мог. Позже то же самое было объявлено офицерам армии, находившимся на «Ростиславе» на должностях рядовых, юнкерам и остальной команде. Выяснилось, что из полутораста человек команды решили остаться только 10–12 человек, пожилых и семейных. Все остальные решили эвакуироваться, несмотря на полную неизвестность в будущем. Надо особенно подчеркнуть, что остававшиеся совсем не были сторонниками красных, а просто не хотели бросать свои семьи на произвол судьбы и их отношение к уходящим совершенно не изменилось. Наоборот, они искренне сочувствовали и с большой готовностью и усердием приняли участие в подготовке корабля к эвакуации.
К «Ростиславу» подошел и ошвартовался вооруженный ледокол «Джигит», и началась погрузка судового имущества и скудных запасов продовольствия. Аврал продолжался всю ночь без перерыва, работали дружно, без понуканий. Закончив перегрузку, на «Джигит» перешли под начальством временно исполняющего обязанности старшего офицера штурманского офицера старшего лейтенанта князя Вл. Вл. Шаховского476 (одного из последних могикан парусного флота) офицеры и команда «Ростислава» за исключением командира, капитана 2-го ранга Домбровского, артиллерийского офицера, инженера-механика, трех или четырех офицеров и человек 10–15 специалистов, необходимых для обслуживания дежурных шестидюймовых и десятидюймовых орудий и механизмов. Днем на смену «Джигита» подошла канонерская лодка «Страж» (командир капитан 2-го ранга К.Г. Люби, скончавшийся в Париже в 1957 году). «Джигит» ушел в Керчь, а «Страж» должен был находиться у «Ростислава» до окончания эвакуации Керчи, чтобы в последний момент снять находившихся на «Ростиславе» людей.
Остаток дня прошел спокойно, в тщательном наблюдении за горизонтом. Вечером, когда уже совсем стемнело, со стороны Азовского моря были замечены белый и красный огни, скоро скрывшиеся. Возможно, что это было какое-либо сторожевое или дозорное судно красных, производившее разведку. Обнаружив «Ростислава» на его обычном месте, судно удалилось. Позже, в течение всей ночи и утром следующего дня ничего подозрительного замечено не было. Вскоре после полудня на «Страже» было принято радио начальника 2-го отряда, условно гласившее: «Давайте, давайте, давайте!», что означало: эвакуация Керчи закончена. «Ростислав» затопить, «Стражу» уходить!
Согласно этому распоряжению на «Ростиславе» были открыты кингстоны и подорвано днище, но из-за малой глубины корабль не затонул, а только сел на грунт, погрузившись до уровня адмиральского балкона. У орудий были сняты оптические прицелы и в замках вынуты стреляющие приспособления (грибовидные стержни). В распоряжение остававшихся была дана шлюпка, на которой они рассчитывали в ту же ночь переправиться на Тамань. Оба командира решили уходить после спуска флага.
С заходом солнца были с обычной церемонией спущены на «Ростиславе» в последний раз флаг и гюйс и оставшиеся офицеры и команда перешли на «Страж», который отвалил от «Ростислава» и направился к проливу, в который мы вошли, когда совсем уже стемнело. По обоим берегам пролива начали то здесь, то там загораться костры, служившие, по-видимому, какими-то сигналами или условными знаками.
Как назло, на «Страже» сдала рулевая машинка. Пришлось послать рулевого на ручной кормовой штурвал и передавать команду с мостика голосом, что при проходе не освещенного мигалками фарватера канала представляло собой не только
