Робин Апдайк - Саддам Хусейн

Тогда же в Ираке вспыхнули два стихийных восстания: на юге — шиитов, на севере — курдов.

Казалось, Ирак расползается по швам. Однако Саддаму Хусейну удалось справиться с волнениями, которые были жестоко подавлены.

Война в Заливе отнюдь не положила конец ядерным амбициям Хусейна, как на то рассчитывали союзники. Вновь начали действовать подпольные фабрики и лаборатории. По некоторым данным, иракскому диктатору удалось скрыть не менее двадцати установок, способных производить обогащенный уран. По-прежнему на военную машину Ирака работали специалисты из разных стран. После принятия Советом Безопасности ООН резолюции, требующей от Ирака уничтожения всего оружия массового поражения и прекращения реализации ядерных программ, из Ирака контрабандным путем были переправлены в Алжир часть урана и командированы некоторые ученые-ядерщики. Более 10 тонн необогащенного урана переправили в соседнюю Иорданию. Западные спецслужбы опасались, что Ирак и Алжир сформировали «ядерную ось» для того, чтобы создать первую атомную бомбу в исламском мире.

По данным Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ), в Ираке имелись тайные мобильные установки по обогащению урана, которые невозможно обнаружить даже при помощи спутников-шпионов, поскольку они ежедневно перемещались с места на место. Для закупки нужного оборудования использовалось и личное состояние Саддама, которое оценивалось в 30 миллиардов долларов. Багдадские коммивояжеры, действуя через сеть посредников и подставных фирм, скупали в Западной Европе по бросовым ценам оружие стран бывшего Варшавского Договора.

Выйти из этих «военных игр» было практически невозможно. «Отступников» сразу ликвидировали. В конце 1992 года в Аммане был убит иракский физик-ядерщик, который имел глупость поделиться с журналистами некоторыми данными о «секретной программе создания атомной бомбы». А когда в самом Ираке семеро коллег убитого физика осудили этот акт террора, то они были отданы под суд военного трибунала и казнены.

На фоне той «ядерной гонки» были особенно заметны экономические трудности в самом Ираке. В стране, импортирующей треть необходимых ей продуктов питания и три четверти оборудования и товаров первой необходимости, для многих жизнь превратилась в борьбу за выживание. Прекращение экспорта нефти, застой в экономике — все это лишило государство поступлений в казну. Приходилось ежемесячно печатать от двух до трех миллиардов динаров, поэтому цены постоянно росли. В 17 странах были заблокированы иракские авуары на общую сумму в 3,7 миллиардов долларов.

Однако надо отдать должное иракскому руководству — уже в первые послевоенные годы было много сделано для восстановления страны. Вновь появилось электричество. Заработала телефонная связь. Была налажена работа общественного транспорта. Восстановили дороги и мосты. Запад уповал на экономические санкции ООН против Ирака. Однако Саддам Хусейн сумел найти в них немало лазеек. Далеко не все арабские страны строго следовали ооновским резолюциям. Чаще всего массовые поставки товаров и продуктов осуществлялись по контрабандным тропам из Иордании. Также через Иорданию шла иракская нефть, неучтенная ООН. Начал действовать и «секретный фонд Хусейна», созданный от имени партии Баас еще в 1972 году из пятипроцентных отчислений от продажи нефти и составляющий более 30 миллиардов долларов. Режим санкций и экономическая блокада только способствовали сплочению страны вокруг правительства. Генерал Латиф Нсайеф Джасем заявлял, что «чем глубже трагедия, которую переживает иракский народ, тем он становится сплоченней».

— Ирак смог противостоять несправедливым санкциям благодаря упорству своего народа и мудрому руководству Саддама Хусейна, да хранит его Аллах! — так говорил мэр Багдада Тахир Хассун.

В 90-е годы санкции были главной темой почти всех разговоров иракцев. На «хессар» (эмбарго) возлагалась вина чуть ли не за все. Но обвиняли за введение санкций не Саддама Хусейна, а мстительную и злобную Америку, которая стремится покорить свободолюбивый народ Ирака. Власть же Саддама, несмотря на тяжелые последствия войны в Заливе и режим санкций, казалось, стала еще прочнее. Сразу же после «победного отражения агрессии тридцати государств» диктатор сформировал свое правительство, большинство в котором составляли его родственники и земляки. Покой багдадского истеблишмента охранял мощный репрессивный аппарат — четыре службы безопасности и четыре разведслужбы.

…Покупатель входит в лавку, бросает на стоящего у прилавка незнакомца внимательный взгляд, выбирает товар и говорит продавцу:

— Ну вот, кажется, все взял. До чего же хорошо живется нам при нашем любимом вожде!

— Да, да, — подхватывает продавец. — Поистине велик наш родной вождь, да благословит его Аллах!

Журналисты из Германии, побывавшие в стране в 1994 году, так описывали свои впечатления:

«Есть ли иракцы, отрицательно относящиеся к режиму, — установить практически невозможно. В разговорах не услышишь ни одного критического слова в адрес Саддама Хусейна, точнее говоря, никто не осуждает диктатуру. Не упоминается и слово Кувейт, как будто такой страны вообще не существует. Подобная осторожность, видимо, объясняется разными причинами — страхом перед службой госбезопасности (говорят, что на четырех иракцев приходится один „стукач“), нежеланием жаловаться иностранцам на свои беды, солидарностью с правящим режимом, вызванной санкциями».

Режим санкций особенно ощущали на себе низшие слои общества. Не хватало продуктов питания, медикаментов. Хирург госпиталя Саддама Хусейна в крупнейшем и одновременно самом бедном квартале столицы говорил:

— Мы часто шьем по живому, а через полгода придется делать все операции без анестезии.

Все чаще умирали больные дети, поскольку не было нужных лекарств. В самой крупной детской больнице Багдада трупы умерших младенцев держали в морозильнике в картонных ящиках, пока родители искали деньги, чтобы их похоронить.

Ряд стран в ООН выступал за смягчение режима санкций в отношении Ирака, и в том числе Франция и Россия. Однако, по мнению многих аналитиков, в вопросе о санкциях США исходили из того, что возвращение Ирака на нефтяной рынок может отрицательно сказаться на интересах Саудовской Аравии, казна которой была серьезно подорвана после выделения 55 миллиардов долларов на финансирование военных действий против Ирака.

В августе 1995 года в политическом «клане» Саддама Хусейна разразился скандал. 37-летний генерал Хусейн Камель Хасан и его брат, полковник президентской охраны Саддам Камель Хасан, со своими женами — дочерьми диктатора Рагдой и Раной — неожиданно бежали в Иорданию. Камеля сопровождали несколько десятков сочувствующих ему офицеров.