Д. Самин - 100 великих вокалистов

…В «Двенадцати музыкантах» Шмыга достигла образцовой эстрадности исполнения номера, незамысловатое содержание отлито в безукоризненную виртуозную форму. И хотя ее Глория танцует не канкан, а что-то типа сложного сценического фокстрота, вспоминаешь и французское происхождение героини, и Оффенбаха.

Со всем тем в ее исполнении присутствует некий новый знак времени — порция легкой иронии над бурным излиянием чувств, иронии, оттеняющей эти открытые чувства.

Позже этой ироничности суждено будет развиться в защитную маску от пошлости житейской суеты — этим Шмыга снова обнаружит свою духовную близость с искусством серьезным. А пока — легкий флер иронии убеждает в том, что нет, не все отдано в блистательный номер — смешно думать, что душа, жаждущая жить глубоко и полно, способна удовлетвориться прелестной песенкой. Это мило, весело, забавно, необычайно красиво, но за этим не забыты и другие силы и другое назначение".

В 1962 году Шмыга впервые снялась в кино. В рязановской «Гусарской балладе» Татьяна сыграла эпизодическую, но запоминающуюся роль французской актрисы Жермон, приехавшей в Россию на гастроли и застрявшей «в снегах», в гуще войны. Шмыга сыграла милую, очаровательную и кокетливую женщину. Но эти глаза, это нежное лицо в минуты уединения не прячут грусть знания, печаль одиночества.

В песне Жермон «Все пью я и пью я, уж пьяною стала…» легко замечаешь за кажущимся весельем дрожь и печаль в голосе. В небольшой роли Шмыга создала изящный психологический этюд. Этот опыт актриса использовала в последующих театральных ролях.

"Ее игра отмечена безукоризненным чувством жанра и глубокой душевной наполненностью, — отмечает Е.И. Фалькович. — Бесспорная заслуга актрисы состоит в том, что своим искусством она привносит в оперетту глубину содержания, значительные жизненные проблемы, поднимая этот жанр до уровня самых серьезных.

В каждой новой роли Шмыга находит свежие средства музыкальной выразительности, поражает разнообразием тонких жизненных наблюдений и обобщений. Судьба Мэри Ив из оперетты «Девушка с голубыми глазами» В.И. Мурадели драматична, но рассказана языком романтической оперетты; Галка из спектакля «Настоящий мужчина» М.П. Зива привлекает очарованием внешне хрупкой, но энергичной юности; Дарья Ланская («Белая ночь» Т.Н. Хренникова) обнаруживает черты подлинного драматизма. И, наконец, Галя Смирнова из оперетты «Конкурс красоты» А.П. Долуханяна подытоживает новый период исканий и открытий актрисы, воплощающей в своей героине идеал советского человека, его духовную красоту, богатство чувств и мыслей. В этой роли Т. Шмыга убеждает не только блестящим профессионализмом, но и своей благородной этической, гражданской позицией.

Значительны творческие достижения Татьяны Шмыги и в области классической оперетты. Поэтичная Виолетта в «Фиалке Монмартра» И. Кальмана, бойкая, энергичная Адель в «Летучей мыши» И. Штрауса, очаровательная Анжель Дидье в «Графе Люксембурге» Ф. Легара, блистательная Нинон в победном сценическом варианте «Фиалки Монмартра», Элиза Дулитл в «Моей прекрасной леди» Ф. Лоу — этот список, безусловно, будет продолжен новыми работами актрисы".

В 90-е годы Шмыга исполняла главные роли в спектаклях «Катрин» и «Джулия Ламберт». Обе оперетты были написаны специально для нее. «Театр — мой дом», — поет Джулия. И слушатель понимает, что Джулию и исполнительницу этой роли Шмыгу объединяет одно — они не мыслят своей жизни без театра Оба спектакля — гимн актрисе, гимн женщине, гимн женской красоте и таланту.

«Я всю жизнь работала. Многие годы каждый день, с десяти утра репетиции, почти каждый вечер — спектакли. Сейчас я имею такую возможность — выбирать. Играю Катрин и Джулию и другие роли играть не хочу. Но это такие спектакли, за которые мне не стыдно», — говорит Шмыга.

БЕВЕРЛИ СИЛС

(1929)

Силс — одна из крупнейших певиц XX века, «первая леди американской оперы». Обозреватель журнала «Нью-Йоркер» с необычайным воодушевлением писал: «Если бы я рекомендовал туристам достопримечательности Нью-Йорка, я бы поставил Беверли Силс в партии Манон на самом первом месте, значительно выше статуи Свободы и Эмпайр стейт билдинг». Голос Силс отличала необыкновенная легкость, а вместе с тем покоряющее слушателей обаяние, сценический талант и очаровательная внешность.

Описывая ее внешность, критик нашел такие слова: «У нее карие глаза, славянский овал лица, вздернутый нос, полные губы, прекрасный цвет кожи и очаровательная улыбка. Но главное в ее внешности — тонкая талия, что является большим преимуществом для оперной актрисы. Все это, вместе с огненно-рыжими волосами, делает Силс очаровательной. Короче говоря, по оперным стандартам она красавица».

В «славянском овале» нет ничего удивительного: мать будущей певицы — русская.

Беверли Силс (настоящее имя Белла Силвермен) родилась 25 мая 1929 года в Нью-Йорке, в семье эмигрантов. Отец приехал в США из Румынии, а мать — из России. Под влиянием матери и формировались музыкальные вкусы Беверли. «У моей матери, — вспоминает Силс, — была коллекция грампластинок с записями Амелиты Галли-Курчи, знаменитого сопрано 1920-х годов. Двадцать две арии. Каждое утро мать заводила граммофон, ставила пластинку и потом уже шла готовить завтрак. И к семи годам я знала наизусть все 22 арии, я выросла на этих ариях так же, как теперь дети вырастают на телевизионных рекламах».

Не ограничиваясь домашним музицированием, Белла регулярно участвовала в детских радиопрограммах.

В 1936 году мать привезла девочку в студию Эстелл Либлинг, концертмейстера Галли-Курчи. С тех пор в течение тридцати пяти лет Либлинг и Силс не расставались.

Поначалу солидный педагог Либлинг не особенно хотела заниматься подготовкой колоратурного сопрано в столь раннем возрасте. Однако, услышав, как девочка спела… рекламу о мыльном порошке, она согласилась приступить к занятиям. Дело шло в головокружительном темпе. К тринадцати годам ученица подготовила 50 оперных партий! «Эстелл Либлинг меня просто ими нашпиговала», — вспоминает артистка. Можно только удивляться, как у нее сохранился голос. Она вообще готова была петь где угодно и сколько угодно. Беверли выступала в радиопрограмме «Поиски талантов», в дамском клубе в фешенебельной гостинице «Уолдорф-Астория», в ночном клубе в Нью-Йорке, в мюзиклах и опереттах различных трупп.

После окончания школы Силс был предложен ангажемент в передвижном театре. Сначала она пела в опереттах, а в 1947 году дебютировала в Филадельфии в опере с партией Фраскиты в «Кармен» Бизе.

Вместе с передвижными труппами она перебиралась из города в город, исполняя одну партию за другой, успевая каким-то чудом пополнять свой репертуар. Позднее она скажет: «Мне хотелось бы спеть все партии, написанные для сопрано». Ее норма около 60 спектаклей в год — просто фантастика!