Константин Сапожников - Уго Чавес

Подготовка и переброска такого большого отряда — сложная, многоэтапная операция. Она не могла пройти незамеченной для DAS — Административного управления безопасности Колумбии, которое по своим тайным каналам контролировало и направляло карательные рейды парамилитарес против партизан. Венесуэльские заговорщики беспрепятственно вели вербовку на территории Колумбии. О масштабах операции говорил тот факт, что отряд колумбийцев под видом сельскохозяйственных сезонных рабочих свободно проследовал от границы к месту базирования. На маршруте было десятка полтора военно-полицейских КПП, но никто не забил тревогу. Кто-то умело прикрывал продвижение парамилитарес.

Расследование показало, что венесуэльские офицеры-заговорщики провели инструктаж наёмников. По плану отряд должен был внезапно атаковать дворец Мирафлорес, президентскую резиденцию, Ла-Карлоту — аэропорт в центре города. Задача — физическая ликвидация Чавеса. Колумбийцев переодели в венесуэльскую военную форму, оружие из армейских арсеналов должно было поступить со дня на день. Предполагалось, что боевики из радикальной оппозиции поддержат эту акцию, а враждебные правительству СМИ создадут необходимый информационно-пропагандистский фон. По замыслу заговорщиков, эта провокация должна была продемонстрировать стране «недовольство» венесуэльских военных боливарианским «режимом» и в обстановке возникшего хаоса и всеобщей дезорганизации облегчить захват власти.

На финальной стадии этой многоходовой операции случился роковой «прокол». Были задержаны офицеры-заговорщики, которые обеспечивали боевиков всем необходимым для жизни на нелегальном положении. По официальной версии, только «бдительность» местных жителей позволила своевременно выявить и задержать парамилитарес. Они были арестованы во время посадки на автобусы, которые должны были перевезти их на запасную базу. Однако информация о наёмниках легла на стол Чавеса много раньше. Президент знал, что за спиной колумбийцев из DAS стояли североамериканцы: разрабатывали и координировали операцию американские военные разведчики. Было известно, что резидентуры РУМО(РУМО — Разведывательное управление министерства обороны, было создано в 1961 году для обеспечения разведывательной информацией Департамента обороны США и координации деятельности разведывательных служб родов войск.) в Колумбии и Венесуэле поддерживали тесную связь и совместно создавали в приграничных венесуэльских штатах опорные пункты для оседания парамилитарес.

Чтобы спутать планы заговорщиков, Чавес отдал распоряжение о закрытии в министерстве обороны в Форте Тьюна американской военной миссии. Ей было предписано эвакуировать персонал и оборудование до 30 мая 2004 года. Мотивировка была простой: помещения нужны «для социальных миссий», патронируемых армией Венесуэлы. Вынужденный переезд из Форта Тьюна в посольство привёл к серьёзным сбоям в координации действий американских военных разведчиков и заговорщиков. Изгнание миссии из Форта Тьюна могло также означать, что властям стало известно о предстоящей операции. В РУМО возникли опасения, что среди «туземных контактов» есть «кроты», которые могут поставить под угрозу весь комплекс боевых мероприятий в Каракасе, включая передачу парамилитарес вооружений из заранее подготовленных тайников.

Отсутствие чёткой связи с резидентурой РУМО, паникёрские настроения среди офицеров-заговорщиков, недовольство самих парамилитарес, которых держали взаперти и на скудном пайке, — всё это не предвещало благополучного исхода операции. Кто-то из парамилитарес попытался бежать. В назидание другим дезертиры были расстреляны колумбийскими главарями и захоронены там же, на территории имения «Дактари». В этой безвыходной ситуации никто из отряда не оказал сопротивления при аресте.

Министр обороны Карнейро вздохнул с облегчением, когда начальник военной контрразведки вручил ему на утреннем докладе список офицеров, причастных к делу колумбийских парамилитарес. Из документа следовало, что организационной работой в Колумбии руководил участник апрельских событий «беглый» генерал Фелипе Родригес. На разных этапах операции по переброске и подготовке боевиков были задействованы полковник Национальной гвардии Орландо Кастро, капитан Дуглас Перес(В его доме в Каракасе в ходе обыска обнаружили стрелковое оружие, а также 600 бронежилетов.), полковник Хесус Фариа, капитан Хавьер Кинтеро Гонсалес и др. С их арестом активность заговорщиков в вооружённых силах пошла на убыль…

Чтобы убедиться в том, что наёмники действительно представляли опасность, Чавес посетил тюрьму и побеседовал с некоторыми из них. Всё было правдой. Особенно поразил президента жест одного из парней, хладнокровно показавшего ребром ладони, как «надо» полоснуть ножом, чтобы с первого раза перерезать горло. Чавес назвал парамилитарес существами с вытравленной душой, зловещими зомби, машинами, запрограммированными на убийство. Многие из них имели воинские удостоверения, другие — карточки резервистов.

Оппозиция и подконтрольные ей СМИ всячески оспаривали достоверность официальной информации о парамилитарес. Некоторые журналисты договорились до того, что назвали арест колумбийцев ловкой мистификацией «чекистов» Чавеса. Её организовали якобы для того, чтобы создать президенту имидж возможной жертвы, за которой по заданию ЦРУ охотятся профессиональные колумбийские убийцы. Чавес нуждается в дополнительных процентах к рейтингу популярности. Ловкач! Манипулятор! Политический Копперфильд! Отвлекающей шумихой, путём умолчания и подтасовки фактов наёмников пытались представить безобидными, едва ли не карнавальными ряжеными. Всё делалось для того, чтобы затушевать главное: с территории Колумбии в Каракас было направлено полноценное воинское подразделение (с опытом ведения войны в сложных условиях!) с целью физической ликвидации президента Венесуэлы. При всей ненависти колумбийской олигархии к Чавесу, вряд ли она стала бы обременять себя столь компрометирующей и опасной задачей. Голову Чавеса хотели заполучить «ястребы» в администрации Буша. Если и были у Чавеса какие-то сомнения на этот счёт, то после захвата наёмников они полностью развеялись. Империя предприняла прямую атаку на него, законно избранного президента! Во многих выступлениях той поры Чавес цитировал строки из своего стихотворения: «Ты не трогай меня — не накличешь беду, чужестранка заморского берега, я — колючее дерево в красном цвету», — словно предупреждая, что сумеет дать отпор любой агрессии. Отвечать на угрозы поэтическими строками — это мог придумать только Чавес с его уверенностью в своём моральном и нравственном превосходстве над врагами. С этим стихотворением под названием «Колючее дерево» Чавес часто обращался к своим ненавистникам, включая Кондолизу Райс: