Теодор Хоффман - «Викинги» Гитлера. Эсэсовский интернационал

Немцы и голландцы под градом снарядов твердо удерживают свои позиции. Зарывшись в окопы, они спасаются от непрерывного артиллерийского огня и ракет из «катюш». Вся земля дрожит в этом аду.

Затем следует атака крупных соединений пехоты. Гюнтер Зиттер насчитывает более тысячи солдат. По обычной традиции красноармейцы атакуют ночью. Зитгер — это старая лиса. Он хорошо знает противника и приказывает командирам рот подпустить массы наступающих войск поближе для достижения самого благоприятного момента, когда станет возможным наиболее эффективно поразить противника.

С дикими криками русские атакуют. Бегут навстречу автоматному и пулеметному огню и терпят огромные потери. В живых остается совсем немного, и Советы в конце концов отступают.

В то время как Зиттер, голландцы и фламандцы переводят дыхание и пополняют свои боеприпасы, Советы пытаются нанести удар в другой части фронта, на этот раз против восточной части деревни Шерешово, однако и там не добиваются успеха. Здесь их ожидают бронетранспортеры унтерштурмфюрера Бауэра. Он также позволяет противнику подойти поближе и только тогда открывает убийственный огонь из своих орудий и нескольких пулеметов.

Утром 20 июля Шерешово по-прежнему остается в руках германских добровольцев, которые успешно обороняют свои позиции вопреки мощным атакам красноармейцев.

Обергруппенфюрер Гилле выиграл с помощью танкового корпуса Мюлленкампфа первый раунд борьбы. Командиры обоих танковых полков в течение последних месяцев вели с помощью германских добровольцев самые жесткие сражения. Теперь это соединение классифицируется как одно из самых надежных в вооруженных силах СС.

После 19 июля большинство танковых подразделений дивизии «Викинг» было переведено из учебного лагеря Дебица в район Белостока. Новички скоро испытали весь ужас отчаянной борьбы на Восточном фронте. С ними были откомандированы двое офицеров связи СС в штаб-квартиру 2-й армии. Это оберштурмбаннфюрер Шёнефельдер, начальник штаба танковой дивизии «Викинг», и оберштурмфюрер Гюнтер Янке, первый офицер для поручений при генерале фон Трескове, который сразу же после приветствия информирует их о катастрофическом положении на фронте.

— Господа, — начинает начальник штаба, — враг атакует нашу армию по всей ширине фронта. Советы бросают пехоту, танки и артиллерию в битву после предварительной многочасовой ураганной артподготовки. По последним сообщениям, им удалось прорвать нашу оборону и глубоко проникнуть на запад. Наша система обороны нарушена и находится под угрозой уничтожения.

Оба руководителя вооруженных сил СС поражены столь пессимистичной оценкой обстановки генералом. Однако фон Тресков продолжает:

— Сообщения с фронтов очень скудны и, кроме того, неточны. Телефонная и радиосвязь большей частью не действуют. Офицеры связи разъезжают по всем фронтам, но мы еще не получили от них оперативных сводок. Все неясно, и я не ожидаю от их сообщений ничего хорошего…

Манфред Шёнефельдер и Гюнтер Янке непонимающе оглядываются. Они не знали раньше о таком катастрофическом положении на фронте — то, что оно серьезно и драматично, производит на них впечатление не меньшее, чем возникшая неуверенность. Очевидно, начальник штаба 2-й армии не имеет никакого представления о том, в каком именно месте Красная Армия в соответствии со своими наступательными планами осуществила прорыв.

Оберштурмбаннфюрер Шёнефельдер не тот человек, который может быть подвержен начинающейся панике. Поэтому он спрашивает ледяным тоном:

— Какой приказ вы намерены отдать танковой дивизии «Викинг», господин генерал?

— Соберите в единый кулак все ваши подразделения. Попытайтесь узнать подробности о положении противника, наладьте связь с войсками вермахта и установите, как далеко враг продвинулся на запад.

— А потом?

— Атакуйте там, где вы можете ликвидировать прорыв, и уничтожайте противника. Вы должны захватить его врасплох в глубоком тылу, взять в клинья пункты снабжения, вызвать замешательство и задержать продвижение русских, чтобы мы могли выиграть время.

Собрав все свое мужество, фон Тресков добавляет:

— Поймите мой приказ правильно! Вы — единственная боеспособная единица, которая может остановить противника. Вы должны попробовать сделать это любой ценой. Ваши действия дадут нам возможность создать новый оборонительный рубеж и подготовить подкрепление.

С притворной вежливостью оберштурмбаннфюрер Шёнефельдер задает вопрос:

— Сколько времени находится в нашем распоряжении, господин генерал?

— Что я знаю? Вы в любом случае получите по радио боевой приказ. А у меня есть уже приказ по вашим воинским частям, который следует довести до сведения всех подразделений.

Этот приказ короток, но весьма характерен. Впредь вряд ли можно будет дождаться сообщений о победах. Когда германские добровольцы танковой дивизии «Викинг» прибыли на позиции в Белостоке, они получили только призыв от командования:

«Не допускайте прорыв противника! Далее на западе у нас больше нет никаких резервов. Закройте Красной Армии дорогу к границам империи».

Манфред Шёнефельдер поспешно покидает штаб-квартиру 2-й армии, чтобы сообщить своему командиру о противоречивых впечатлениях этой беседы. Он рассказывает о первом полученном приказе:

— Мы получили весьма опасное поручение. Оно превосходит все, которые нам когда-либо давали. Можно только предполагать о тех отвратительных условиях, при которых мы должны сражаться. — Шёнефельдер добавляет задумчиво: — Мы надолго запомним это 20 июля 1944 года.

В то время, когда германские добровольцы, на дрогнувшие в Польше, удерживали весь Восточный фронт, в штаб-квартире фюрера, в замке Растенбург была заложена бомба. Полковник Клаус Шенк, граф Штауфенберг, кадровый офицер, тяжело раненный 7 апреля 1943 года в Африке при налете вражеской авиации и вернувшийся после ранения в штаб полка родной армии, присоединился к оппозиционно настроенному национал-социализму и лично фюреру кругу предателей. В штабе он сумел наладить связь с заговорщиками, изменниками родины и предпринять дальнейшие антиправительственные действия. В назначенный день он выехал из Берлина в Растенбург и явился в 12.30 в штаб-квартиру Гитлера, чтобы принять участие в совещании. Штауфенберг оставляет под столом, за которым сидел фюрер, спрятанную в портфеле английскую бомбу с дистанционным взрывателем. Она детонирует в 12.42, когда 23 штабных офицера склонились над картами вокруг Адольфа Гитлера, изучая положение на фронтах. Результат — четверо убитых и несколько раненых. Однако, несмотря на тяжелую психическую травму, Адольф Гитлер получил только легкие ссадины на коже и был слегка контужен. Он смог даже принять Муссолини, с которым должен был обсудить положение во второй половине дня.