Я — сын палача. Воспоминания - Валерий Борисович Родос
В какой-то момент Валек вскочил и заорал. Ну хорошо, не заорал — закричал:
— Постой, Валера, это невозможно. Ты говоришь о нем больше, чем я знаю. Все, ты понимаешь, все, абсолютно все сходится. Я тебе верю, но скажи честно: может, ты каким-то образом все-таки знаешь Игоря?
Игоря??? Какого к черту Игоря?
Тот человек, которого я так тщательно, детально описывал, зовется Сережей. Сережа Маликов. Начиная от внешности и подробностей детства, какой к черту Игорь, я рискнул с мелкими деталями говорить о любимых Сережей девушках.
Я не признался Вальку. Он ушел ошарашенный. Пришибленный наукой. Потом я хорошо узнал и Сережу, и Игоря. Разного роста, физических кондиций, один даже немного инвалид, одна из рук не владела всеми степенями свободы, ну, грубо говоря, совершенно разные парни. Я сильно задумался. С тех пор я напрочь не верю общим описаниям.
Все подходит всем.
Цыганки на улицах гадали по линиям руки до моего рождения. В чудовищных условиях книжного, вообще информационного, вообще любого дефицита я читал толстую дореволюционную книжку «Хиромантия» и еще сильней усомнился.
И тут настало время гороскопов.
Об их существовании я знал, но вот они появились. Я скептически прикладывал их к себе — в общих словах сходилось. Тогда я стал как для себя читать гороскопы чужих зодиаков. Тоже подходят. С натяжкой, но ведь и первые, свои, львиные, я тоже на себя натягивал, подбирал примеры из собственной биографии.
Быстро выяснилось, что моей биографии достаточно для любого знака. Более или менее. И тогда я решился на собственный эксперимент.
Собрал большую компанию человек из двадцати, разобрал по зо-диакам и стал им вслух зачитывать развернутые гороскопы. Медленно, с растяжкой. После каждой фразы давал время на комментарии. Сплошные узнавания и одобрения. Начал правильно: водолеям читал гороскоп Водолея, овнам — Овна.
Потом стал мистифицировать: тем же медленным голосом, чтобы успели понять и разобраться, стал читать тельцам — Рака, девам — Близнецов.
Совпадаемость, узнаваемость осталась на том же уровне. Были, правда, случаи, когда кто-то заявлял: ну, это уж просто чушь, но ведь это, во-первых, исключение, которое только подтверждает правило, да и раньше, до начала мистификации такое случалось.
Опыта не было, сказалось мое неумение. Зачитывал я гороскоп стрельцам и, не заметив, проскочил строку:
— Обычно козероги мужчины…
— Какие козероги, к черту козерогов, ты что читаешь? Мы — стрельцы!!!
А пока фамилию не назвал чужую, все сходилось. Больше я таких накладок не допускал. Короче, убедился: все подходит всем, и горо-скопия — в общих чертах — шарлатанство.
Обычно при чтении газет и журналов я эту глупость просто пропускаю. Обычно, но не всегда. Иной раз так, для любопытства загляну в своего Льва, но хватает меня едва ли более, чем на первую строку:
— На этой неделе ваш бизнес…
Мой бизнес?
— Друг детства, которого вы не видели более десяти лет и которого встретите…
Здесь встречу? В Америке?
Заходи, дорогой!
— На этой неделе вас ждут приключения в постели.
Приключения в постели? Энурез, что ли, повторю я за Тимуром Шаовым.
В Америке купил кому-нибудь в подарок роскошную энциклопедию гороскопов. По всем дням года. Посмотрел, кто еще родился 30 июля. Многих не знаю, книга-то американская, а хорошо, хотя и не за руку, знаю только Шварценеггера. Прочитал.
Первый абзац подходит девяносто пяти процентам населения земного шара. Всем, кто родился без тяжелых врожденных увечий. А дальше конкретика.
Непосредственно про Железного Арни. Как холит и тренирует свое тело, каких успехов достиг, в том числе и в сфере любовных утех. Обо мне ни слова. Ни буквы. Ну что у нас общего с губернатором Калифорнии? Тем более с Терминатором!
Недавно было опубликовано обширное исследование добровольцев: на десятках тысяч примеров убедились — никакой серьезной корреляции. Раньше в частных малых опытах вроде бы, якобы иногда подтверждалось. Что, конечно, ни в коем случае, не в ста процентах, но все же люди, родившиеся в таких-то месяцах, более энергичны (заметьте, не судьба, а характеристика человека! Огромная разница), а в другом — чуть более эмоциональны… Провели большой долгожданный методически корректный эксперимент — ничего. Ровно ничего. Никаких даже корреляций.
Я не обрадовался. Я знал об этом. По-моему, чтобы понять, что вся эта гороскопия — это гольная ерунда, не нужно вообще науки, экспериментов, надо просто подумать. Для себя я давно уже нашел доказательства того, что все это чепуха.
Песни
Гороскопы, хиромантия, мистика, метафизика. Есть массы людей, которых от всего этого воротит. Перейдем к простому, конкретному. К песням (анекдот: «Поговорим о прекрасном!» — «У вас глисты есть?» — «Нет!» — «Ну вот и прекрасно!»).
Новых песен я не знаю и не слушаю. Так иногда, бардов. Щербаков, Шаов.
А вспоминаю: когда-то, в те еще времена, я песни любил.
Не только Булата Окуджаву практически полное собрание песен, но вообще песни любил. Самые лучшие песни на свете. Их мало было, я, пожалуй, все наизусть и знал. Замечательные были песни. Никаких изъянов в них я не видел, никакой критики даже мысленно не допускал… Может, именно поэтому я был изумлен, когда началась газетная травля, повальная критика скандального «Мишки».
Мишка, Мишка, где твоя улыбка,
Полная задора и огня?
Самая нелепая ошибка, Мишка,
То, что ты уходишь от меня.
Я с тобой неловко пошутила,
Не сердись, любимый мой, молю.
Ну не надо, слышишь, Мишка, милый.
Я тебя по-прежнему люблю.
Рифма, конечно, примитивная. И смысл. В смысле смысла мало, и он вообще какой-то неоднозначный: «Я с тобой неловко пошутила». Над его носом, фамилией — Зус пошутила? Или с кем-то другим над ним пошутила? Тогда это называется по-другому. Не в этом дело.
Эту простенькую мелодию крутили на танцах, у нас в школе на танцах она была самой популярной, и вдруг какую газету ни откроешь, а там самые главные, самые заслуженные и поэты, и композиторы, и сами певцы: пошлость, несовместимо с моральным кодексом строителя коммунизма, гнусность, — как с цепи спустили.
Еще на семь мраморных слоников на комоде. И на лебедей на ковре.
Характерная черта того собачьего времени: спускалась директива, и все на одного. Ату его!
Что? За что? Стоит ли того? Никто не спрашивал: гони его.
Посмотрите, какие гнусности, стыдные гнусности говорил уважаемый, вроде, писатель Валентин Катаев про Михаила Зощенко, про Ахматову, когда партия сказала: «Ату их!»
Сурков, Горбатов, Сафронов, Парфенов, Симонов, Михалков, Твардовский, не
