Воспоминания маршала. Полная версия - Константин Константинович Рокоссовский
Непонятным для меня было и затягивание усиления 2-го Белорусского фронта войсками из резерва Ставки за счет 3-го Белорусского фронта после того, как решением той же Ставки четыре армии (три общевойсковые и одна танковая) были повернуты на другое направление и втянулись в бой с восточнопрусской группировкой.
Неужели даже в той обстановке Ставка не видела, что оставшимися силами фронт выполнить прежнюю задачу сможет? А ведь я лично дважды беседовал по этому вопросу по ВЧ с Антоновым. И совсем уже непонятным было решение Ставки о передаче вообще всех четырех армий – 50, 3, 48 и 5-й гвардейской танковой – 3-му Белорусскому фронту в самый решительный момент, когда войскам 2-го Белорусского фронта предстояло, не задерживаясь, преодолеть такой сильный рубеж, каким являлась Висла в ее нижнем течении. После того как войска нашего фронта вышли к морю у Элблонга (Эльбинга) и к заливу Фриш-Гаф, отрезав восточнопрусскую группировку противника, отразили все попытки этой группировки прорваться на запад, достаточно было прикрыть это направление 50-й и 3-й армиями, передав их 3-му Белорусскому фронту, 5-ю же гвардейскую танковую и 48-ю армии нужно было немедленно освободить, оставив их в составе нашего фронта для продолжения действий на западном направлении.
Такую задачу Ставка нам опять-таки поставила, а войска не возвратила, зная заранее, что теми силами, которые остались в составе нашего фронта, эта задача выполнена быть не может…
На два фронта
20 января 1945 года, когда наши войска уже подходили к Висле и готовились форсировать ее с ходу, Ставка приказала 3, 48, 2-ю Ударную и 5-ю гвардейскую танковую армии повернуть на север и северо-восток для действий против вражеской восточнопрусской группировки.
Приказ этот для нас был совершенно неожиданным. Он в корне менял наши планы, основывавшиеся на директиве Ставки от 28 ноября 1944 года. А в этой директиве 2-му Белорусскому фронту ставилась задача:
«Перейти в наступление и разгромить млавскую группировку противника, не позднее 10–11 дня наступления овладеть рубежом Мышинец, Вилленберг, Найденбург, Дзялдово, Бежунь, Бельск, Плоцк и в дальнейшем наступать в общем направлении на Нове-Място, Мариенбург.
Главный удар нанести с рожанского плацдарма силами четырех общевойсковых армий, одной танковой армии, одного танкового и одного механизированного корпусов в общем направлении на Пшасныш, Млава, Лидзбарк. Обеспечение главных сил с севера осуществить наступлением одной общевойсковой армии на Мышинец.
Второй удар силами двух общевойсковых армий и одного танкового корпуса нанести с сероцкого плацдарма в общем направлении на Насельск, Бельск. Для содействия 1-му Белорусскому фронту в разгроме варшавской группировки противника 2-му Белорусскому фронту частью сил нанести удар в обход Модлина с запада».
Вся директива, как и личные указания Верховного Главнокомандующего, была направлена на тесное взаимодействие 2-го Белорусского фронта с 1-м Белорусским.
Этот документ неопровержимо свидетельствует, что 2-му Белорусскому фронту отводилась важная роль в операции, которая вошла в историю под названием Висло-Одерской. Между тем почти во всех трудах о Великой Отечественной войне почему-то замалчивается участие нашего фронта в Висло-Одерской операции, дело представляется так, будто фронт с самого начала наступления, с 14 января 1945 года, был нацелен на разгром восточнопрусской группировки противника.
То, что 20 января наши главные силы были повернуты на север, доказывает гибкость и оперативность руководства Ставки. Убедившись в отставании войск 3-го Белорусского фронта, она немедленно вносит поправки в ранее принятый план.
Совершив поворот на север и северо-восток, мы довольно быстро продвигались к морю. Чтобы задержать войска 2-го Белорусского фронта, враг стал стягивать на это направление силы с южного участка своей обороны, проходившей по Августовскому каналу, оставляя там лишь слабое прикрытие. Командование 50-й армии не заметило вовремя этого маневра и продолжало докладывать в штаб фронта, что неприятель держится крепко. Только через два дня разведка боем показала, что перед армией – пустое место. Последние мелкие группы гитлеровцев поспешно уходили на север. Такое упущение нельзя было простить командарму. В командование 50-й армией вступил начальник штаба генерал Ф. П. Озеров. Упоминаю об этом моменте потому, что в ряде трудов он описан неправильно.
Неверная информация дорого нам стоила. Мы были вынуждены раньше времени ввести в бой 49-ю армию, которая, не случись этого, могла бы быть использована более целесообразно.
А 50-й армии пришлось форсированными маршами догонять оторвавшегося противника.
Войска 3-й армии, преследуя неприятеля, 20 января пересекли польскую границу и вступили на территорию Восточной Пруссии. Здесь они с боем преодолели сильно укрепленный рубеж, построенный еще задолго до войны. Мы увидели здесь бетонированные траншеи полного профиля, блиндажи, проволочные заграждения, бронеколпаки, артиллерийские капониры, убежища. Но продвижение войск было столь стремительным, что противник не успел занять по-настоящему этот рубеж, и солдаты 3-й армии преодолели его почти что с ходу. Успешно наступали и части 48-й армии, обходя те районы, где противник сумел организовать оборону.
Наш конный корпус Н. С. Осликовского, вырвавшись вперед, влетел в Алленштайн (Ольштын), куда только что прибыли несколько эшелонов с танками и артиллерией. Лихой атакой (конечно, не в конном строю!), ошеломив противника огнем орудий и пулеметов, кавалеристы захватили эшелоны. Оказывается, это перебазировались немецкие части с востока, чтобы закрыть брешь, проделанную нашими войсками.
В районе города завязались упорные бои с подошедшими сюда с востока и северо-востока вражескими частями. Тяжело было бы тут конникам и сопровождавшим их танкистам, если бы не подоспели войска 48-й армии. Разгромив врага, кавалеристы и пехотинцы захватили большие трофеи и несколько тысяч пленных. На рубеже Алленштайна войска фронта преодолели вторую полосу укрепленного района. Путь в глубь Восточной Пруссии был открыт.
Введенная в прорыв 5-я гвардейская танковая армия устремилась к морю, сметая на своем пути разрозненные, захваченные врасплох неприятельские части, не давая им возможности закрепиться. Опорные пункты с организованной обороной танкисты обходили – их добивали двигавшиеся следом части 48-й и 2-й Ударной армий. Уже 25 января танковая армия своими передовыми частями, а 26-го – главными силами вышла к заливу Фриш-Гаф в районе Толькемито (Толькмицко) и блокировала Эльбинг, отрезав этим пути отхода
