Алексей Пензенский - Нострадамус

Во время Итальянских войн с солдатами нередко расплачивались кожаными бонами, когда казна была пуста. Память об этом сохранил катрен 7—25:

Par guerre longue tout l'exercite expuise,Que pour souldartz ne trouveront pecune:Lieu d'or, d'argent, cuir on viendra cuser,Gaulois aerain, signe croissant de lune.

Войско полностью измотано долгой войной,Для солдат не найдут денег.Вместо золота [и] серебра будут чеканить на коже, —[Этакие] галльские медяки со знаком полумесяца.

Полумесяц, личный герб Генриха II, изображался на французских монетах периода его правления.

В катрене 7—41 Нострадамус пытается найти рациональное объяснение легендам о «домах с привидениями». Оказывается, таинственный шум производят узники, погребенные в состоянии летаргии (мнимой смерти):

Les oz des piedz & des mains enserres,Par bruit maison long temps inhabitee:Seront par songes concavant deterres,Maison salubre & sans bruyt habitee.

Скованы кости ног и рук,Из-за шума дом долгое время необитаем.Будут выкопаны погребенные во сне.Дом здоров и без шума, [снова] заселен.

Катрен 7—42 описывает попытку отравления дворянского отпрыска:

Deux de poison saisiz, nouveau venuz,Dans la cuisine du grand Prince verser:Par le souillard tous deux au faict congneux,Prins qui cuidoit de mort l'aisne vexer.

Двое вновь прибывших схвачены, ядПодливая на кухне великого принца.Оба застигнуты на месте судомойщиком,Схвачен тот, кто мечтал извести до смерти старшего.

Катрен 8—23 описывает любовно-политическую интригу:

Lettres trouvees de la royne les coffres,Point de subscrit sans aucun nom d'hauteurPar la police seront cachez les offres.Qu'on ne scaura qui sera l'amateur.

В ящиках для бумаг королевы найдены письмаБез подписи, без имени автора.Из политических соображений предложения будут сокрыты,Так что не узнают, кто любовник.

Волнующая любовная история с трагическим финалом звучит в катрене 8—25:

Coeur de l`amant ouvert d'amour fertiveDans le ruysseau fera ravyr la Dame,Le demy mal contrefera lassive,Le pere a deux privera corps de l`ame.

Смелость воздыхателя, открывшего тайную любовь,В ручье восхитит даму.Половину беды подделает похотливая,Отец лишит душ тела обоих.

Совсем уж пикантный случай изложен в катрене 8—32:

Garde toy roy Gaulois de ton nepveuQui fera tant que ton unique filz.Sera meurtry a Venus faisant voeu,Accompaigne de nuict que trois & six.

Остерегайся, галльский король, своего племянника,Который сделает так, что твой единственный сынБудет умерщвлен, давая обет Венере,Сопровождаемый ночью троими и шестью.

Под «обетом Венере», видимо, следует понимать сексуальный контакт. Последняя строка наводит на мысль об оргии, хотя, возможно, Нострадамус всего лишь хотел указать на число злоумышленников, которым предстоит убить принца на ложе любви.

Катрен 8—35 описывает вполне обычные капризы погоды на берегах рек Баиза и Дордонь и вблизи города Дамазана, находящегося на юго-западе Франции.

Dedans l`entree de Garone & BayseEt la forest non loing de DamazanDu marsaves gelees, puis gresle & bizeDordonnois gelle par erreur de mezan.

В устье Гаронны и БаизыИ в лесу неподалеку от ДамазанаЗамерзшие ивы, потом град и северный ветер.Дордонь замерзает из-за странствий синиц.

В катрене 8—41 Нострадамус приводит поучительную политическую историю:

Esleu sera Renad ne sonnant mot,Faisant le saint public vivant pain d'orge,Tyrannizer apres tant a un cop,Mettant a pied des plus grans sus la gorge.

Будет избран молчаливый Лис,Изображающий святого, напоказ живущий на ячменном хлебе.Затем внезапно начнет тиранствовать,Ставя ногу на горло самым великим.

Образ хитрого Лиса весьма распространен в мировом фольклоре. Политических фигур, соответствующих этому образу, также было немало – например, средневековый папа римский Бонифаций VIII, который, как говорили о нем, прокрался на престол, как лиса, правил, как лев, а умер, как собака; также уместно будет вспомнить о Джироламо Савонароле.

В катрене 8—74 король становится жертвой собственного пренебрежения к любви подданных:

En tetre neufve bien avant Roy entrePendant subges luy viendront faire acueil,Sa perfidie aura tel recontreQu'aux citadins lieu de teste & recueil.

В новую землю далеко вперед вошел король,Пока подданные готовили ему встречу.Его коварство встретит нечто противоположноеВместо празднества и приема со стороны.

Таким образом, безразличие монарха к искреннему радушию жителей вновь присоединенных территорий вызовет среди них обратную реакцию.

В катрене 8—82 слуга пытается отравить жестокого хозяина:

Ronge long, sec faisant du bon valet,A la parfin n'aura que son congiePoignant poyson & lettres au colletSera saisi eschappe en dangie.

Долго угнетаемый, истощенный добрый слугаВ конце концов дождется лишь своего увольнения.С сильным ядом в письме, за воротникБудет схвачен, ускользая от опасности.

Отравленное письмо фигурирует и в катрене 1—41:

Ночью город будет осажден и захвачен,Мало кто спасется; конфликт недалеко от моря.Женщина падет от радости по возвращении сына.Яд и запечатанное письмо будут в конверте.

К каким конкретным событиям отсылают оба катрена, непонятно. Впрочем, это касается едва ли не большинства пророчеств Нострадамуса.

Катрен 5–5 выглядит как обличение тирании:

Soubz umbre faincte d'oster de servitude,Peuple & cite, l'usurpera luy mesmes:Pire fera par fraulx de jeune pute,Livre au champ lisant le faulx proesme.

Под предлогом избавления от рабстваНарода и города сам его узурпирует.Сотворит зло из-за обмана юной потаскухи,Доставленный в лагерь сверкающий фальшивый камень.

Последняя строка непонятна; комментаторы читают ее как «Доставленный в лагерь, читая фальшивую поэму» (или торжественную речь). Однако слово proesme означало также «страз», цветной горный хрусталь, использовавшийся для изготовления имитаций драгоценных камней, и в этом случае lisant («читающий») – опечатка от luisant («сверкающий»). Нострадамус не в первый раз говорит здесь об установлении личной тирании под предлогом освобождения народа. Этьен Ла Боэси писал о тираноборцах, использующих громкие слова о свободе ради установления своей собственной единоличной власти: «Другие, последовавшие за этим попытки, направленные против римских императоров, были лишь заговорами честолюбцев, крах которых недостоин сожаления, ибо легко убедиться, что они стремились не уничтожить корону, но возложить ее на другого, они замышляли изгнать тирана и сохранить тиранию. Подобным людям я первый не пожелал бы успеха, и я рад, что они своим примером показали, как не следует злоупотреблять священным именем свободы для прикрытия низких замыслов».[158]

В катрене 5—26 происходит сенсация: некий «народ рабов» достигает зенита военной славы: