Долгая дорога к свободе. Автобиография узника, ставшего президентом - Нельсон Мандела
Заседание исполкома АНК в Дурбане, как и все организационные мероприятия АНК в тот период, проходило тайно, ночью, чтобы не привлечь внимания полиции. У меня были подозрения, что мне придется столкнуться с серьезными трудностями при обсуждении своего вопроса, потому что вождь Альберт Лутули, который должен был присутствовать, строго придерживался принципа отказа от любых форм насилия. Кроме того, не в мою пользу играл тот факт, что я поднимал вопрос о необходимости перехода к насильственным методам борьбы вскоре после судебного процесса о государственной измене. На протяжении всего этого процесса в наших выступлениях красной нитью проходила мысль о том, что для Африканского национального конгресса отказ от насилия является нерушимым принципом, а не тактикой, которую можно менять по мере необходимости. Я сам придерживался прямо противоположного мнения: отказ от насилия – это временная мера, тактика, от которой надо отказаться, когда она перестает работать.
На встрече в Дурбане я утверждал, что государство не дает нам альтернативы использования насильственных методов борьбы. По моему мнению, неправильно и даже аморально подвергать наших сторонников насилию со стороны властей, не предлагая им какой-либо альтернативы. Я снова упомянул тот факт, что люди в ходе борьбы за свободу сами начинают вооружаться. Переход к вооруженным формам борьбы состоялся бы независимо от того, инициировали бы мы его или нет. Так не лучше ли было нам самим направлять это насилие в нужное нам русло, действуя в соответствии с принципами, согласно которым следует спасать жизни, нападая на символы угнетения, а не на людей? Я предупредил, что, если мы сейчас не выступим с такой инициативой, можем опоздать и станем пассивными свидетелями процесса, который мы не будем способны контролировать.
Вождь Альберт Лутули сначала решительно сопротивлялся моим доводам. Для него отказ от насилия был не просто тактикой, а принципом всей его жизни. Однако мы всю ночь прорабатывали этот вопрос, и в конечном счете он согласился с тем, что переход к вооруженному этапу борьбы неизбежен. Я подозреваю, что в глубине души он понимал нашу правоту. Когда один из участников заседания намекнул, что, возможно, Лутули морально не готов к новой политике организации, тот парировал: «Если кто-то думает, что я пацифист, пусть попробует отобрать у меня моих цыплят, и он поймет, насколько он неправ!»
Национальный исполнительный комитет АНК официально одобрил предварительное решение Национального рабочего комитета организации. Наряду с этим вождь Альберт Лутули и другие участники заседания предложили нам не афишировать эту резолюцию и действовать так, как если бы руководство АНК не обсуждало этого вопроса. Эта рекомендация была продиктована стремлением не подвергать угрозе наши отношения с теми союзниками, которые пока еще не находились под запретом правительства. Идея Альберта Лутули заключалась в том, что военизированные структуры нашего движения должны быть отдельными и независимыми. Они, безусловно, будут находиться под общим контролем АНК, но при этом станут принципиально автономными. Таким образом, наша борьба будет вестись по двум отдельным направлениям. Мы поддержали это предложение. Альберт Лутули и его сторонники предостерегли нас от того, чтобы новая, вооруженная фаза освободительной борьбы не стала оправданием для игнорирования основных задач организации и ее традиционных методов сопротивления властям. В противном случае наше движение было бы обречено на поражение, потому что вооруженные методы борьбы (по крайней мере, на начальном этапе) не рассматривались как его центральный элемент.
На следующий вечер в Дурбане было запланировано совместное совещание руководителей исполкомов наших партнеров по борьбе. В нем должны были принять участие представители Южноафриканского индийского конгресса, Конгресса цветного населения, Южноафриканского конгресса профсоюзов и Конгресса демократов. Хотя эти организации обычно поддерживали решения АНК, я знал, что некоторые из моих индийских коллег будут решительно выступать против перехода к насильственным методам борьбы.
Начало совещания стало несколько неожиданным для меня. Вождь Альберт Лутули, являвшийся председателем на этой встрече, неожиданно объявил, что, несмотря на одобрение руководством АНК решения о переходе к новым формам борьбы, «этот вопрос настолько серьезен, что мне хотелось бы его повторного рассмотрения здесь сегодня вечером моими коллегами». Было очевидно, что Альберт Лутули пока еще не смог полностью смириться с нашим новым курсом.
Мы начали совещание в восемь часов вечера, и оно проходило весьма бурно. Я привел свои прежние аргументы, и многие участники нашей встречи высказались против моего предложения. Юсуф Качалиа и доктор Монти Найкер умоляли нас отказаться от нового курса, утверждая, что государство просто разгромит освободительное движение. Дж. Н. Сингх, очень умелый переговорщик, спорщик, произнес в тот вечер слова, которые я помню до сих пор: «Это не принцип отказа от насилия подвел нас, а мы подвели этот принцип». Я решительно возразил ему, заявив, что на самом деле это как раз методы отказа от насилия подвели нас, поскольку, используя эту форму борьбы, мы не смогли остановить насилие со стороны государства или смягчить сердца наших угнетателей.
Мы спорили всю ночь, и уже к утру мне стало казаться, что мы находимся на пути к успеху. Многие наши индийские руководители теперь скорбным тоном начали высказываться о завершении эпохи отказа от насилия. Затем внезапно М. Д. Найду, член Южноафриканского индийского конгресса, взяв слово, бросил своим индийским коллегам: «Вы просто боитесь попасть в тюрьму, вот и все! В этом все дело!» Его реплика вызвала сумятицу среди участников совещания. Когда вы подвергаете сомнению честность кого-либо и искренность его побуждений, вам следует приготовиться к драке. После этого наши дебаты вернулись на круги своя. Тем не менее ближе к рассвету мы все же смогли прийти к какому-то решению. Участники совещания уполномочили меня продолжить работу в новом направлении и сформировать военную организацию, отдельную от Африканского национального конгресса. При этом официальная политика руководства АНК по-прежнему ориентировалась на отказ от насильственных методов. Мне было разрешено сотрудничать с любыми партнерами, готовыми к участию в создании новой структуры, и я не был подчинен напрямую центральным органам АНК.
Это был поистине судьбоносный шаг. В течение пятидесяти лет Африканский национальный конгресс рассматривал отказ от насилия в качестве своего основного принципа, не подлежащего сомнению или обсуждению. Теперь же АНК становился организацией совсем другого рода. Мы вступали на новый и более опасный путь, путь организованного насилия, результатов которого мы тогда не знали и не могли знать.
42
Я, никогда не служивший в армии, никогда не надевавший военной формы, никогда не участвовавший в бою, никогда не стрелявший по врагу, получил задание создать армию. Это являлось непростой задачей даже для опытного генерала, не говоря уже о новичке в военном
