Константин Денисов - Под нами - Чёрное море

Дивизией и приданными ей частями было выполнено более 500 боевых вылетов (общий налет 929 часов), в результате которых без единого серьезного летного происшествия удалось успешно выполнить все поставленные задачи. Это и стало нашим вкладом в победу над милитаристской Японией. Около 100 летчиков, инженеров и техников дивизии за мужество и отвагу удостоились государственных наград.

5 сентября во Владивостоке командующий ВВС Тихоокеанского флота объявил приказ: 31-й истребительный авиаполк, отдельную эскадрилью и звено МБР-2 оставить на месте. 61-й истребительный авиаполк передать во вновь формируемую авиадивизию в Порт-Артуре. 60-й штурмовой авиаполк вместе с управлением дивизии к 15 сентября перебазировать на Южный Сахалин. Таким образом, наше соединение передавалось в состав ВВС Северной тихоокеанской флотилии. В дивизию включались еще три авиаполка флотилии, и она становилась уже четырехполковой.

Перебазировались мы на Южный Сахалин и с первых же часов столкнулись с сюрпризами. Впрочем, сюрприз — это неожиданность, а я был готов ко всему — как говорится, слава богу, не в теплице рос! Но продолжу по порядку.

Два полка — 59-й и 55-й — и одну авиатехническую базу «усадили» на одном аэродроме, а два других — 58-й и 60-й, также вместе с авиатехнической базой, на другом, удаленном от первого на каких-то 40 километров.

На аэродромах с одной взлетно-посадочной полосой летать двум полкам, мягко говоря, сложновато, но иного выхода у нас не было. Наш аэродром имел бетонную полосу, но подходы к ней среди сопок, примыкавшие к ней крутые откосы представляли серьезнейшую опасность даже для отлично подготовленных пилотов. А на другом аэродроме была деревянная полоса, выстеленная из длинных бревен. Кругом же — болотистая местность. Вот и летай, как можешь. Благо, если хорошо. Но ведь летчики, как и все люди, — разные. Да и техника может подвести…

Личный состав разместился где в промерзавших зимой насквозь деревянных бараках, где в деревянных длинных срубах, засыпанных сверху и с боков землей. Прямо скажем, условия жизни были тяжелейшие. И это относилось не только к быту. Здесь, за что ни возьмись — сразу проблема, и, как правило, трудноразрешимая. Но решать-то все равно надо! Вот и крутился руководящий состав авиадивизии и частей обслуживания, применяя для обустройства традиционный в авиации Военно-Морского Флота «хозспособ», добывая даже минимально необходимое всеми мыслимыми и немыслимыми способами.

И все же, как говорится, "из нужды" выбиться никак не удавалось. Так, в течение всего первого месяца наша пища состояла только из хлеба, сахара и рыбы. В это время, да и несколько позже, бойцы не получали и трети положенных для нормального функционирования организма витаминов. Появились больные цингой. Пришлось срочно организовать заготовку витаминозной черемши.

Характерно, что, несмотря на исключительно тяжелые условия службы, желания у воинов поскорее уехать с Сахалина не наблюдалось. Личный состав быстро освоился с местными условиями, привык преодолевать трудности и научился организовывать свой досуг. И в том, что в гарнизонах сложились очень дружные коллективы, огромная заслуга командиров всех степеней и политического аппарата дивизии.

Правильно спланированная с учетом местных условий летная подготовка зимой и летом, целеустремленность личного состава в службе и глубокое понимание всеми важности стоявших перед авиадивизией задач позволили ей вскоре завоевать первое место в ВВС Тихоокеанского флота по боевой подготовке. Многие воины удостоились поощрений. Народный комиссар Военно-Морского Флота своим приказом объявил мне благодарность…

Трудиться бы да и трудиться в полюбившихся мне краях! Но большое напряжение, вызванное двукратной службой на Дальнем Востоке, боевая работа в годы Великой Отечественной войны, ранения и перенесенный тиф не прошли бесследно. По возрасту мне еще летать бы да летать, но я не смог одолеть тяжелый недуг, который преследует меня и до настоящего времени. Пришлось, как ни печально, распрощаться с однополчанами и отправиться в Москву на лечение. Четырехмесячная госпитализация несколько восстановила здоровье, но от летной работы врачи отлучили меня напрочь.

За учебой в Академии Генерального штаба последовала почти тридцатилетняя педагогическая работа в ней. Став генералом, кандидатом военно-морских наук, доцентом, я старался отдавать свои силы и опыт делу воспитания идущего за нами поколения высшего командного состава.

Примечания

1

Отделение Центрального военно-морского архива (далее ОЦВМА), ф. 149, д. 4750, л. 1, 2.

2

ОЦВМА, ф. 149, д. 4723, л. 37, 38.

3

Правда. 1941. 26 сент.

4

ОЦВМА, ф. 149, д. 4750, л. 37.

5

Центральный военно-морской архив (далее ЦВМА), ф. 2211, оп. 5, д. 3, л, 51.

6

ОЦВМА, ф. Ш, д, 27552; Отчет о боевой деятельности Фрайдорфской авиационной группы. [уточнить - Прим. lenok555]

7

Там же.

8

ОЦВМА, ф. 1087, од. 0017217, ед. хр. 32, л. 169.

9

См.: Авиация Краснознаменного Черноморского флота. Севастополь, 1968. С. 65.

10

Там же. С. 61–65.

11

Самолеты МиГ-3 выпускались как с тремя, так и с пятью бензобаками. Пятибачечный самолет П. Телегина имел и больший запас горючего.

12

ОЦВМА, ф. 149, д. 4917, л. 69.

13

Центральный архив Министерства обороны (далее ЦАМО), ф. 407, оп. 9852, д. 1, л. 228, 229.

14

ЦВМА, инв. 7945: Боевые действия авиации ВМФ в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941–1945 гг., с. 95.

15

ЦВМА, ф. 2211, оп. 5, д, 3, л. 157–160.

16

ЦАМО, ф. 288, оп. 9900, д. 15, л. 7.

17

Лонжерон — продольный элемент набора крыла, представляющий собой балку, предназначенную для работы на изгиб и кручение.

18

ЦВМА, ф. 2211, оп. 5, д. 3, л. 178.

19

ЦВМА, ф. 1087, оп. 0017222, хр. 100, л. 6.

20

ЦАМО, ф. 288, оп. 990, д. 33, л. 281, 282.

21

В феврале 1944 года В. И. Раков будет удостоен второй медали "Золотая Звезда".