Михаил Болтунов - АЛЬФА -смерть террору

А опыт у полковника Савельева был богатый. По существу, это весь двадцатипятилетний опыт «Альфы». Участие в перевороте в Кабуле в декабре 1979 года и последующие боевые стажировки в Афганистане, командировка в Эфиопию, работа в антитеррористических операциях, вылеты в «горячие точки».

За десять дней до своей гибели полковник Савельев обезвредил террориста, захватившего самолет «Ил-62» в аэропорту Шереметьево-1.

Потом, позже, командир «Альфы» генерал Александр Владимирович Гусев корил себя: зря хвалил тогда Савельева, может, надо было ругать, что пошел сам. Глядишь, и у шведского посольства был бы осмотрительнее.

Понимаю командирскую боль. Только поступил, на мой взгляд, генерал Гусев верно. Тут уж хвали-ругай, но характер есть характер. Тем более помноженный на опыт. Надо отдать должное: Анатолий Савельев умел принимать решения. Верные, продуманные. И, что очень важно, смело претворял их в жизнь.

Помнится, сидели мы с Савельевым, и я все просил рассказать о лучших его операциях. Был это девяносто второй год, и за плечами полковника остался Афганистан, за который получил орден Красной Звезды, горячие точки - Баку, Тбилиси, Ереван, а он говорил, что больше всего ему запомнилась маленькая операция у посольства США.

Вот как он рассказывал об этом сам: «Из всех операций, в которых мне приходилось участвовать, и с агентурой, и против бандитов, террористов, с оружием и без него, запомнилась эта. Скорее всего, был год восемьдесят второй. Нас вызвали к американскому посольству. Там напротив есть десятиэтажный дом. На крыше дома - мужчина, раздевшийся до плавок. Он требовал выезда из СССР и грозил броситься вниз.

Рванули мы наверх, а крыша опасная, крутой скат, в конце низенькое, хлипкое ограждение. Он сидит на краю крыши, вдалеке стоят милиционеры. Как только мы показались, он сразу опустился вниз и повис на руках. Мол, подойдете - брошусь.

А там уже из посольства выбежали американцы, пальцами тычут, фотографируют. Надо что-то делать.

Подошел к краю, посмотрел. Впечатление неприятное, высоко. Стал с ним осторожно разговаривать, потихоньку подхожу. Ребята мои в отдалении наготове.

Сел с ним рядом, примерно на вытянутую руку. А тут пожарная машина подъехала, на лестнице кто-то из наших. Как только показалась машина, он снова - раз, и опустился, повис. Я говорю: уезжайте, а сам еще ближе подошел. У края с этой стороны ограждения нет, только жестяной сток, упереться не во что. А он, чувствую, устал, весь потный, дышит тяжело. Пора действовать.

Наша группа тем и отличается от обычного боевого подразделения, что надо самому мгновенно принимать решение. Обстановка быстро меняется, и никто за тебя не решит, не подскажет, не скомандует. Только сам.

Я его хватаю за руку, он - вниз. Рука скользит, ползет из ладони. Крикнуть не могу, сигнал подать тоже. Тут уже ребята почувствовали обстановку, прыжком оказались рядом, рванули так, что мужик на конек улетел. Сдали его милиции - и в подразделение.

Вроде и подвигов не совершали, не стреляли, не воевали, а в памяти этот случай застрял. Сам себе командир - скомандовал и сам взял на себя ответственность. Ведь в нашем деле самое негодное, когда много начальников. Правильно Карпухин говорил: мы выезжаем, мы работаем мы отвечаем. Потому что там, на операции, всегда найдется генерал, который будет командовать. Но отвечать будем мы».

Думаю, что в этом шестилетней давности монологе весь Савельев. И неспроста ему запомнилась та вроде бы маленькая, ничем не примечательная операция. Жизнь тому подтверждение.

В Афганистане, в декабре семьдесят девятого, на многих объектах афганской столицы штурмующие бойцы «Зенита» и «Альфы» шли, по существу, в лоб. Но сотрудники группы «А» Анатолий Савельев и Виктор Блинов поступили иначе. Им вместе с двумя взводами десантников было поручено захватить штаб ВВС. Памятуя о том, что в штабе вооруженные люди, «альфовцы» не пошли напролом. Применили хитрую тактику: наш советник, которого хорошо знали штабные офицеры и не обращали на него внимания, по одному - по два человека проводил штурмующих внутрь, спрятал в кабинетах.

Так внутри штаба сосредоточили почти взвод десантников. Остальные на ближних подходах ждали сигнала.

Когда прозвучал взрыв, который и служил сигналом к штурму, охрана без единого выстрела была разоружена. Все произошло так неожиданно и быстро, что часовые, увидев направленные на них стволы автоматов, в растерянности отдали оружие, их заменили своими. Внешняя охрана тоже не оказала сопротивления. Вместе с нашим советником Савельев и Блинов арестовали начальника штаба ВВС прямо в его кабинете.

Операция прошла бескровно, без единого выстрела. И только вечером, когда курсанты военного училища пошли в атаку на штаб, погиб водитель БМД. Ударили из гранатомета, и граната пробила броню.

И это еще один пример верно принятого решения. Были и другие. Смелые, дерзкие, когда Савельев со своей группой, рискуя сам, спас жизни наших солдат. Это уже второй выезд в Афган, так называемая стажировка в составе десантно-штурмовой маневренной группы погранвойск.

А случилось следующее: крупную банду моджахедов загнали в ущелье. Маневренную группу поделили на заставы, и они закрыли ущелье сверху. Снизу банду гнал известный в ту пору офицер-пограничник Юрий Лопушко. Это за его голову моджахеды давали награду в тысячу афганей.

И вдруг в бою на одной из застав гибнет офицер. Второй молодой офицер струсил, отказывается командовать. Подразделение осталось без управления.

Лопушко приказывает штабу - поднять взвод и во главе с командиром броситься в помощь заставе. А в штабе из офицеров двое - зеленые лейтенанты. Один так и заявил Савельеву: куда идти, не знаю, без компаса, без карты, ночью в горах. Вот рассветет - пойдем. Но до рассвета погибнут люди.

Пограничники не знали, что за бойцы приезжали к ним на стажировку, но оберегали, вперед не пускали. Но тут положение безвыходное, да и Савельев настаивал. В конце концов Лопушко сдался.

Дорога к заставе - долгий рассказ. Скажу только, что Савельев в темноте сорвался со скалы и чудом остался жив. Однако, несмотря ни на что, к заставе вышел.

«Смотрю, - рассказывал он потом, - в ущелье горячий бой, банда движется на нас, а солдаты сбились к костру, как овцы. И лейтенант вместе с ними, подавлен, испуган.

Говорю: «Вы что сидите, орлы? Я ваш командир, бегом занимать позиции». Вместе заняли позиции, укрепились, приняли бой. Бандиты почувствовали, что заперты, и сдались».

Так уж вышло: вся жизнь Анатолия Савельева - вечный бой. Наверное, это о таких людях сложил поэт свои гениальные строки: «И вечный бой, покой нам только снится».

Последним боем для полковника Савельева стала операция у шведского посольства. Первоначально планировалось доставить террориста в аэропорт, для этого во Внуково и Шереметьево выехали две группы. Предусматривалась и его возможная ликвидация на маршруте движения.