Виктор Савченко - Симон Петлюра

Ближе всего к Киеву подошла Средняя армейская группа генерала Кравса. От Бердичева двигался 1-й Галицкий корпус, а от Казатина — 3-й Галицкий корпус. С юга от Белой Церкви на Киев шел Запорожский корпус, который поддерживали повстанцы атамана Зеленого. Уже 29 августа галичане прорвали «красный» фронт у Белгородки, что заставило части Красной Армии бежать из Киева.

Около трех часов пополудни 30 августа части галичан и запорожцев подошли с востока и юга к предместьям

Киева. К семи часам вечера войска УНР вошли в центр Киев. Казалось, впереди был только триумф. Петлюра телеграфировал о своем прибытии в Киев 31 августа — «на парад». 30 августа он встретил на ст. Боярка делегацию киевской общественности и принял решение въехать в город на автомобиле 31 августа после полудня. В победной эйфории командиры стали готовиться к торжественному параду, что был намечен на 31 августа, совсем забыв об охране города и контроле над стратегическими мостами через Днепр.

Большой ошибкой Главного атамана было то, что, «увлекаясь» наступлением, Петлюра не поторопил с немедленным выездом к «белым» делегации Омельяновича-Павленко, которая была создана для проведения демаркационной линии с белогвардейцами. Итогом разгильдяйства было то, что на момент вступления войск Петлюры в Киев с белогвардейцами не было подписано ни одного документа, разъясняющего позицию сторон. Тогда никто не знал, мир или война настанет после встречи двух армий.

Штаб Петлюры допустил ошибку в расчетах, успокаивая Главного атамана и утверждая, что деникинцы подойдут к Киеву не раньше 3 сентября. Воздушная разведка сообщила, что передовые части деникинцев 29 августа вели бои еще в 80 километрах от Киева.

Решив, что время для выяснения позиций еще не упущено, Петлюра отдал приказ войскам, занимающим Киев: «Занимать город, но избегать перестрелок с белогвардейцами». Этот неясный приказ стал одной из причин «киевской» катастрофы армии УНР.

Но с другой стороны, мог ли Петлюра приказать «стрелять» по «возможному союзнику», который силен и победоносен, за которым стоит Антанта? Человек компромисса, Петлюра желал избежать кровопролития и добиться хотя бы нейтралитета сторон.

В 6 часов утра 31 августа Украину облетела телеграмма о взятии Киева войсками УНР. В те же часы с востока к Киеву неожиданно прорвались три кавалерийских полка полтавской группировки «белых» генерала Бредова. Приказ Петлюры немедленно взять город под охрану, занять мосты через Днепр не был исполнен.

Вместо того чтобы поставить под контроль мосты уже к 10—11 часам вечера, отряд на охрану мостов выставили только в семь утра следующего дня. Минут за двадцать до подхода этого отряда белогвардейцы заняли Цепной мост и вступили в Киев силами трех конных полков. Пользуясь неясностью положения и приказов, «белые» разоружили несколько частей петлюровцев и к часу дня уже захватили Печерск (один из центральных районов Киева).

В штаб Кравса, что находился на востоке Киева, на железнодорожной станции, прибыл офицер-белогвардеец с сообщением о вступлении в Киев войск Деникина, при этом он заявлял о полной лояльности белогвардейцев и готовности их к мирным переговорам. Как выяснилось через несколько часов, эти заявления были только «военной хитростью». Кравс отнесся к прибывшим деникинцам как к союзникам, а вот Сальский, напротив, предложил выбить их из Киева.

Кравс утром 31 августа посетил штаб Бредова на Печерске и провел переговоры о демаркационной линии в Киеве на Печерске. Петлюра порывался поехать в Киев, поезд под парами стоял на станции Боярка, но Петлюру отговорили штабисты, предупреждая о том, что велика возможность пленения или гибели от рук белогвардейцев. Его верный адъютант Доценко запишет, что Петлюру и самого постоянно тревожили «недобрые предчувствия» относительно «белых».

Часов в пять пополудни генерал Кравс подъехал к Киевской Думе, где уже построились галицкие части для прохода парадным маршем по Крещатику. На Крещатике собралась многотысячная толпа горожан, причем одни пришли встречать «украинских освободителей», а другие — «русских освободителей»... В толпе поговаривали про «братание» белогвардейцев и петлюровцев... На балконах уже весели портреты Петлюры, Шевченко, украинские и русские флаги. Ждали приезда «самого» Симона Васильевича.

В это время к Думе подъехал эскадрон белогвардейцев, сопровождаемый процессией священнослужителей. «Белый» полковник предложил участие в параде своего подразделения, на что Кравс «любезно согласился». Согласился Кравс и на то, чтобы над Думой был водружен не только украинский, но и российский флаг.

В момент, когда над Думой стал развиваться российский триколор, на Крещатик выехал генерал Сальский во главе колонны «запорожцев». Увидев русский флаг, Сальский (кстати, бывший полковник русской разведки) приказал запорожцам немедленно его снять. Очень скоро русский флаг был сорван с башни Думы и кинут к ногам сидящего на коне Сальского. Конь генерала топчет русское знамя, а из толпы слышатся крики возмущения, проклятая и «слава»... Неожиданно к Сальскому подъехал всадник-белогвардеец и попытался зарубить его, но сам был зарублен подоспевшим на помощь командиру «запорожцем». Короткая стычка послужила началом войны...

Через секунду все изменилось. Со всех сторон, из окон соседних домов, из кустов близлежащего сквера по украинским войскам начинается пулеметная и ружейная стрельба, взрываются несколько бомб... Обезумевшая от страха толпа мечется во все стороны, запрудив Крещатик. Настроения толпы передались и украинским солдатам, которые, не слыша приказов и не видя своих офицеров, стали разбегаться по соседним улицам,

Белогвардейцы сумели оттеснить галичан и «запорожцев» из центральной части Киева и арестовать штаб Третьего галицкого корпуса. Более трех тысяч солдат и офицеров УНР оказались в плену или были разоружены, в руки белогвардейцам попали нескольких артиллерийских батарей.

В этой суматохе командующий украинскими силами в Киеве Кравс выехал в штаб генерала Бредова для улаживания конфликта. Приехав на место ожидаемых переговоров, Кравс был посажен под арест «до окончания переговоров», и Бредов потребовал от него немедленно вывести войска УНР из Киева. Кравс очень быстро «сломался» и поздним вечером того же дня подписал приказ о выводе украинских войск их Киева, на линию Игнатовка—Германовка, что в 25 километрах к западу от столицы. Кравс согласился и на выдачу «белым» всех трофеев, что были захвачены армией УНР в Киеве.

Так, вчерашняя громкая победа перешла в позорное поражение. Заканчивая переговоры. Бредов назидательно заметил: «Киев никогда не был украинским и не будет»... Интересно это было слышать из уст генерала, который служил Украинской державе в апреле—ноябре 1918 года и только после свержения гетмана Скоропадского перешел на службу к Деникину.