Борис Григорьев - Королева Кристина

…А королева всё старела и по меркам того времени достигла уже преклонного возраста. Возраст во многом сгладил её независимый и порывистый характер, но угли былой энергии ещё тлели в её душе и время от времени давали пламя. «За последнее время я вряд ли стала более красивой, — писала она Мадлен де Скюдери, французской писательнице, автору нашумевших в Европе „легкомысленных“ романов, — но все мои хорошие и дурные качества остались такими же живыми. И я по-прежнему очень недовольна собственной персоной… Моё здоровье, кстати, отличное, и я ещё буду пребывать в добром здравии, покуда Господь этого хочет. По своей природе я питаю отвращение к старости и не знаю, как стану к этому привыкать. Если бы я могла выбрать между старостью и смертью, полагаю, я бы без колебаний выбрала последнее».

Это, конечно, грубое кокетство — до последних своих дней Кристина не теряла интереса к жизни и к тому, что происходит в мире. Отсутствие информации приводило её в отчаяние, и она продолжала поддерживать переписку со многими европейскими политиками и дипломатами. «Рим — это место, где действительно можно узнать правду, — писала она Бурдело в Париж, — и у меня повсюду есть друзья и слуги, которые снабжают меня сведениями о событиях. Вы должны мне направлять интересные новости из Франции, но Вы, как и прежде, всё ещё дрожите от страха: какого чёрта Вы боитесь теперь, когда Вам уже за восемьдесят?»

Королева до конца своих дней сохраняла прозорливость и острое чувство реальности. Она одна из первых поняла опасность экспансии Оттоманской империи и подняла тревогу. Она предсказала большую роль английского флота в будущем и возрастание влияния в мире Франции. Что касается Швеции, то её прогнозы на будущее были довольно пессимистичны: «Следует привыкнуть к тому, чтобы Швецию больше не брать в расчёт. Развитие событий показывает, что страна ничего не хочет и ничего не может. Бедная Швеция! Кто бы мог подумать, что всё кончится для неё так плачевно и что у неё не будет иных врагов, кроме её самой». Здесь долговременный прогноз «проницательной» королевы тоже был правильным, хотя она и не угадала взлёта страны при Карле XII.

Характер с возрастом портится.

Старческое раздражение чувствовали и слуги дворца Риарио. Королева страдала бессонницей, бесцельно бродила по залам дворца, вызывала слуг и просила зажечь свет. Хозяйство дворца упростилось до минимума, потому что апанаж опять выплачивался нерегулярно, и Кристина была вынуждена продавать книги и драгоценности, чтобы поддержать не только себя и своих слуг, но и многочисленных писателей, художников, артистов. Последнее время в Риарио жила подобранная королевой вместе с сестрой способная певица Анжелина Джорджини, выполнявшая одновременно обязанности её компаньонки.

В 1688 году в палаццо Риарио получил аудиенцию шведский путешественник Мортен Тёрнъельм, который оставил краткое описание внешнего вида королевы Кристины:

«Королева чисто и хорошо говорила по-шведски и, расспросив меня о том о сём про Швецию, стала рядом со мной у окна и, опершись правой рукой на подоконник и направив взор в пол, некоторое время простояла в молчаливой задумчивости. Наконец она протянула мне руку для поцелуя и пожелала мне счастливого пути. На королеве было платье из чёрной ткани, собственные волосы её на голове были волнисты, без всяких бантов или украшений; лицо её и тело были полными, ростом была совсем не высокой».

Французский путешественник Франсуа Максимилиан Миссон оставил нам другой портрет королевы, записанный в апреле 1688 года: «Ей более шестидесяти лет: ростом очень маленькая, очень полная. Если обратить внимание на кожу, голос и черты лица, то она производит впечатление мужчины: крупный нос, большие голубые глаза, светлые брови, двойной подбородок с признаками бороды, слегка выпяченная нижняя губа. Волосы русые, средней длины, напудрены, растрёпаны и со лба не расчёсаны, улыбчивый и приветливый внешний вид. Представьте себе в качестве костюма плотно прилегающий мужской сюртук из чёрного сатина, достающий до колен и застёгнутый на все пуговицы; очень короткая чёрная юбка, не скрывающая мужских башмаков, очень большой чёрный бант вместо шейного галстука, пояс вокруг сюртука, врезающийся в живот и подчёркивающий её округлые формы».

Шведский архитектор и художник Никодемус Тессин-младший, посетивший королеву за год до её смерти, в своём описании внешнего вида и манер Кристины также обращает внимание на её привычку расспрашивать собеседника, стоя у окна и опершись на подоконник. Почти у каждого, кто её посещал, она интересовалась, женат ли он, и в случае положительного ответа делала какое-нибудь язвительное замечание. Н. Тессину она сказала: «Надеюсь, вы хорошо прежде подумали…» Согласно рассказу Тессина, Кристина, не стесняясь присутствия мужчин, могла подойти к камину, подтянуть до бедер юбку или платье и погреться у огня. По этому поводу шведский поэт Хейденстам сочинил фривольное стихотворение под названием «Королева Кристина в Риме»[150]:

Куранты на башне пробили.Над Римом сгустилась гроза.Кристина, всем телом дрожа,Оставив престол свой фамильный,Согреть у камина не можетНи руки, ни ноги. ГлядитНа тени на стенах, дрожит,Но совесть её уж не гложет.Бьёт злобною палкой в караре,Сшибаясь с ним в яростной стычке.И, верная старой привычке,Ворча, поворачивает к жаруТо место, что было на троне,Задрав свою юбку повыше.А дьявол гуляет по крыше,И ветер гудит на тромбоне…

Некоторые из посетителей дворца Риарио отмечали, что в последние годы жизни королева Кристина, мягко говоря, «опустилась» и личную гигиену не очень соблюдала. Один француз утверждал, что поскольку королева не любила носить шляпы и перчатки, она всегда выглядела запачканной и неряшливой, как цыганка. Многие отмечали у неё тёмный цвет кожи. С. Стольпе полагает, что это могло объясняться обычным солнечным загаром, поскольку королева никогда не обращала внимания на моду и, в отличие от светских дам своего времени, от солнца не пряталась.

В архиве королевы за 1689 год сохранилось письмо от так называемого Лионского предсказателя, в котором этот помешанный человек призвал её уничтожить в своём доме все «неприличные» картины и скульптуры и пригрозил ей смертью в том же году, если она не выполнит его рекомендаций. Все входящие письма, относящиеся к этому периоду, содержат пометки и комментарии Кристины, но на письме Лионского пророка никаких пометок нет, хотя письмо наверняка было ею прочитано. Судя по всему, оно было получено в тот момент, когда её уже ничто в этом мире не волновало. Она доживала свои последние дни в полном соответствии с рекомендациями квиетистов.