Федор Раззаков - Самый добрый клоун: Юрий Никулин и другие…

«Формально (хронологически) эти комедии прямо предшествуют комедиям Григория Александрова, по сути же, и по форме, и по смыслу, они – прямая противоположность. «Дон Диего и Пелагея», «Девушка с коробкой», «Дом на Трубной» – веселые фильмы (как и положено комедиям). И чуть-чуть грустные. Они, разумеется, разные – прежде всего по жанру: Протазанов заметно сильнее в сатире, Барнет – в лирике. Но они схожи своей предельной заземленностью, сугубым «бытовизмом». В них и намека нет на героически-победную, маршевую поступь, которую принесли на экран комедии Александрова.

Первые советские комедии выступают от имени иной эпохи – сложной, неустоявшейся. Последствия нэпа еще дают о себе знать – так же как последствия войны, разрухи, безработицы. Герои этих комедий – обычные люди, люди трамваев, улиц, очередей, коммуналок, домишек с палисадами и огородами, по-своему привлекательные, но никак не претендующие на особое место в истории. Они еще не успели осознать идеалы нового времени, почувствовать его романтический пафос. Они живут на окраинах, в пригородах, в тесноте коммунального быта – их не ждут в финале Большой театр, или пышные павильоны Сельскохозяйственной выставки, или физкультурный парад на Красной площади…»

Самым популярным комиком немого кино, безусловно, являлся Игорь Ильинский, который практически не сходил с экрана, кочуя из фильма в фильм. Среди его работ: Митюшин в «Папироснице из Моссельпрома», Петя Петелькин в «Закройщике из Торжка», Гопкинс в «Мисс Менд», Тапиока в «Процессе о трех миллионах», Гога Галкин в «Поцелуе Мэри Пикфорд», Поль Колли в «Кукле с миллионами», Франц Шульц в «Празднике святого Йоргена» и др.

Среди других исполнителей, приобретших в те годы популярность благодаря комедиям, были: Юлия Солнцева («Папиросница из Моссельпрома»), Наталья Глан («Мисс Менд»), Вера Марецкая («Дом на Трубной», «Закройщик из Торжка»), Владимир Фогель («Дом на Трубной», «Мисс Менд», «Девушка с коробкой»), Анна Стэн («Девушка с коробкой»), Анель Судакевич («Поцелуй Мэри Пикфорд»), Ольга Жизнева («Закройщик из Торжка») и др.

Отметим, что Анель Судакевич чуть позже уйдет в цирковое искусство и станет Главным художником Московского цирка (1950–1957). Это она во второй половине 50-х придумает клоуну Олегу Попову его знаменитую кепку в шашечку.

Но вернемся к кинокомедии.

Когда в 1931 году в советский кинематограф пришел звук, режиссеры бросились активно использовать его в своем творчестве. В том году были сняты четыре звуковых фильма разных жанров: «Одна» (режиссеры Григорий Козинцев и Леонид Трауберг) – социальная драма о первых шагах самостоятельной жизни молодой учительницы, «Златые горы» (Сергей Юткевич) – историко-революционная драма о забастовке в Баку 14-го года, «Путевка в жизнь» (Николай Экк) – криминальная драма о трудных подростках, и «Механический предатель» (Алексей Дмитриев) – комедия про некоего коменданта коммунального дома, который, получив в свои руки звукозаписывающий аппарат «фоновокс», пытается с его помощью вытурить из квартиры соседа. Все четыре фильма лично посмотрел Сталин, первые три похвалил, а вот комедией остался недоволен. Уходя с ее просмотра, он посетовал руководителям Союзкино, что наши киношные мастера пока еще отстают от заграничных – дескать, те давно научились снимать веселые и красочные кинокомедии. Эта реплика вождя, сами понимаете, не могла остаться без внимания.

Осенью 1932 года в ГУФКе состоялось совещание, на которое пригласили ведущих кинорежиссеров и сценаристов страны. Перед собравшимися была поставлена задача: как можно скорее приступить к выпуску звуковых кинокомедий, которых так ждет советский народ (в подтексте читалось – Сталин). И, как говорили в то время: «Если партия прикажет, кинематограф ответит: «Есть!» Короче, засучив рукава, режиссеры бросились выполнять новый наказ.

Такого изобилия кинокомедий, которое обрушилось на советского зрителя в 1934 году, отечественный кинематограф еще не знал. На широкий экран вышло более десятка фильмов этого жанра, снятых на разных киностудиях страны. Назову лишь некоторые из них: «Марионетки» (Яков Протазанов) – политический пафлет, высмеивающий фашистских деятелей, «Гармонь» (Игорь Савченко) – музыкальная комедия про деревенских комсомольцев, «Горячие денечки» (Иосиф Хейфиц, Александр Зархи) – комедия про любовь танкиста к студентке сельхозтехникума, «Новый Гулливер» (Александр Птушко) – экранизация романа Джонатана Свифта «Путешествие Гулливера» (это в нем звучала ставшая затем чрезвычайно модной песня «Моя лилипуточка, приди ко мне…»), «Великий утешитель» (Лев Кулешов) – экранизация новелл О’Генри и др.

Однако «гвоздем» сезона, безусловно, стал феерический мюзикл Григория Александрова «Веселые ребята», который вышел на широкий экран в декабре 34-го. Популярней фильма в том году просто не было. Причем, как часто случается в искусстве, зритель картину обожал, а вот критики испытывали к ней диаметрально противоположные чувства. Такого количества отрицательных рецензий, обрушившихся на «Веселых ребят» в советской прессе, не знал до этого ни один наш фильм. Однако все споры прекратил Сталин, которому фильм понравился. Кроме этого, вождь понял, что именно с него может начаться процесс создания веселых комедий, так необходимых советским людям в период небывалого рывка – надо было за десятилетку создать промышленно развитую страну, способную конкурировать с ведущими державами мира.

Сегодня, в годы не рывка, а «хапка», когда страна не строится, а распиливается, понять желание Сталина могут не многие – не тот менталитет. Поэтому комедии сегодня если и снимаются, то представляют собой совершенно иное явление – убогое и примитивное, вполне достойное людей, занятых строительством «хапка». Кстати, среди непонимающих все тот же Андрей Макаревич, менталитет которого родил на свет следующее резюме, касающееся фильма «Веселые ребята»:

«Вы никогда не замечали, что «Веселые ребята» – очень плохой фильм? С совершенно диким фанерным сюжетом, с несмешными шутками, с ужасной игрой актеров – пожалуй, только про музыку ничего плохого не скажу. Если бы у нас тогда была возможность сравнить его с любым голливудским мюзиклом тех лет (ох, уж эта особенность либеральной интеллигенции – все время кивать на заграницу. – Ф. Р.), мы бы поняли, откуда выросли эти кривые ноги (они выросли оттуда же, откуда и кривые ноги советской рок-музыки, которой долгие годы подвизался служить Макаревич. – Ф. Р.). Ну не было у нас такой возможности – тогда. Можно нас простить. Но теперь-то! Ан нет – сидим, смотрим, глотаем сладкие сопли (а вы, г-н Макаревич, попробуйте сегодня сочинить что-то более выдающееся, чем «Веселые ребята», тогда и не нужно будет глотать сладкие сопли. Но не получается, поскольку ломать всегда легче, чем строить. – Ф. Р.)».