Алексей Череватенко - Небо Одессы, 1941-й

Разборы полетов проводились после каждого боя, они помогали нам усваивать опыт старших товарищей, лучше распознавать повадки врага. Способным учеником оказался Виталий Топольский, он вскоре отлично проявил себя.

Дело было так. Наблюдательный пост сообщил, что с юго-востока курсом на город идут шесть "Хейнкелей". В воздух поднялись Топольский, Серогодский, Педько. Они попытались расстроить боевые порядки противника, но те яростно отбивались. Наконец, Виталию удалось несколькими короткими очередями сбить ведущего. Громадная серая махина рухнула на берег и взорвалась, экипажу спастись не удалось.

Бой на этом не закончился. Противник рвался к порту, и нужно было во что бы то ни стало преградить ему путь. Неподалеку от Воронцовского маяка Топольскому удалось настичь вторую вражескую машину. Самолет вспыхнул, как спичка, но экипаж - вся четверка - спустился на парашютах.

Вот уж Топольский охотно рассказывал обо всех подробностях этого сложного боя. По натуре общительный, веселый и приветливый, он любил песню, шутку. Печаль овладевала им только тогда, когда он вспоминал свою родную Винницу: в то время город уже топтал гитлеровский сапог.

Четыре вражеских летчика с подбитого Топольским самолета были схвачены. Они спустились на залив, и дежурный катер направился к месту их приводнения. Фашисты в бессильной злобе стали отстреливаться. Их подняли на борт, обезоружили. Двоих пришлось откачивать: нахлебались морской водички и едва не отдали богу душу.

Мы отдыхали после трудного боя, когда посыльный из штаба полка пришел за Топольским: привезли на допрос пленных летчиков. Их командир хотел бы посмотреть на того, кто его подбил.

Мы все отправились в штаб посмотреть на представителей "арийской расы". Они походили на ощипанных петухов, хотя и хорохорились отчаянно. Как выяснилось, геббельсовские пропагандисты внушали им, что в России, дескать, летают на фанерных самолетах и воевать с русскими - все равно что игрушками забавляться... Все это выболтал словоохотливый веснушчатый штурман. Переводчик едва поспевал за ним. Он же поспешно заявил, что в победу Гитлера не верит и рад, что попал в плен. Конечно, ему не верили, от страха за свою жизнь он мог что угодно наговорить. Многие пленные, вчерашние разбойники и убийцы мирных людей, оказавшись в плену, пытались вызвать к себе сострадание, заявляя, что не по своей воле пошли воевать, Гитлер послал...

Однажды ранним утром старший лейтенант Виктор Климов, заместитель командира третьей эскадрильи, перехватил в районе станции Выгода "Хейнкеля", летевшего на малой высоте. С такими "одиночками" приходилось иметь дело часто, они по-разбойничьи подкрадывались к цели, сбрасывали несколько бомб и спешили на всех парах убраться. Летали они в строго определенное время: ранним утром или же в вечерние сумерки, для лучшей маскировки.

Климов атаковал противника, но сбить самолет с первого захода не удалось. Раненый враг поспешно уходил на бреющем. Его заметили летчики Шевченко и Давыдов. Они-то и помогли добить фашиста. Самолет, не выпуская шасси, плюхнулся в пшеницу. Летчики попытались скрыться, Им бросилась наперерез группа красноармейцев. Завязалась перестрелка, в которой двое летчиков были ранены и прекратили сопротивление. Но командир машины не пожелал сдаваться, засел в кустах и продолжал отстреливаться. Однако и его вскоре укротили: связав руки, привели в штаб.

Злющий оказался этот гусь, шипел, брызгал слюной, кусал себе губы в кровь. Как же, его убеждали, что в предстоящей войне он будет совершать на самолете что-то вроде утренних прогулок над степями, и вдруг - плен. Гитлеровец ругался по-своему, отворачивался, когда к нему обращались с вопросом.

Тихий, всегда уравновешенный Алешка Маланов долго молча смотрел на беснующегося фашиста, а потом сказал, ни к кому не обращаясь:

- Странное дело, будто и человек с виду: нос, уши, глаза... А изнутри зверь. Вот ведь как получается...

Сбитый Виктором Климовым и двумя его помощниками вражеский самолет сослужил нам неплохую службу. Техники поставили его на колеса, прибуксовали на аэродром, замаскировали ветками. Все, кто был свободен от полетов, приходили изучать технику противника.

Машина была изрядно покорежена, побита осколками снарядов, лопасти погнуты, на плоскостях дыры, но приборы, оружие, оборудование остались целы, и мы ощупывали каждую деталь, стараясь найти уязвимые места. "Хейнкель" крепкий орешек, но мы трезво оценили его достоинства. По тактико-техническим данным наши самолеты все же превосходили немецкие. Беда заключалась в том, что у нас просто мало было машин.

Глава VI.

Виктория - значит победа

К концу июля Молдавия и все Заднестровье были оккупированы, фронт приблизился к Одессе. Два истребительных и один бомбардировочный полки 21-й смешанной авиадивизии отходили вместе с войсками Южного фронта на восток.

К 13 августа ценой больших потерь противнику удалось потеснить наши войска на правом фланге обороны и выйти к черноморскому побережью в районе села Аджиаски восточнее Тилигульского лимана. В результате этого Одесса оказалась окруженной неприятельскими войсками с суши.

69-й истребительный авиаполк, вошедший в состав Приморской армии, стал в сущности единственной авиационной частью, которая защищала небо Одессы, если не считать морской эскадрильи тихоходных самолетов МБР-2 под командованием майора Чебаника. Вначале эта эскадрилья имела около десятка боевых машин, летавших на задания под нашим прикрытием, но вскоре почти все они вышли из строя. Между тем противник наседал, и мы остро ощущали на себе его численное превосходство. Трудности усугублялись еще и тем, что группа летчиков второй и третьей эскадрилий в течение первого месяца находилась на правом берегу Днестра, на так называемых аэродромах подскока, откуда они наносили удары по войскам противника, пытавшимся переправиться через Прут.

Аэродромы-пятачки, где стояли замаскированные истребители, находились буквально в нескольких километрах от линии фронта. Можно представить себе, в каких условиях приходилось нашим ребятам выполнять боевые задания. Но они хорошо справлялись.

Тройка лейтенанта Михаила Гулибина - сам Гулибин, Николай Никонов и Михаил Твеленев - получила приказ разбомбить переправу, возле которой скопилось много войск и техники противника. Под сплошным огнем зениток наши летчики сделали несколько заходов, но тут из облаков вынырнула восьмерка "Мессершмиттов". Силы оказались неравные, и неизвестно, чем бы закончился бой, не подоспей на помощь Гулибину тройка МИГ-1 из нашей же дивизии. Фашисты потеряли в этом бою два самолета. Боевое задание было выполнено: мост разрушен, движение войск противника на несколько часов приостановлено.