Василий Лесников - Гагаринское время. 1960 – 1969 годы

Вот в таких жестких условиях, максимально приближенных к реальным, проходили на первых порах тренировки.

Третья тренировка. И снова скафандр. Каждому предстояло продемонстрировать на практике свои знания и навыки в ручном управлении ориентацией космического корабля в аварийном режиме перед посадкой.

Однако прежде чем перейти к рассказу о самих тренировках, следует дать некоторые дополнительные пояснения.

Дело в том, что именно в период этих первых тренировок уже начали проявляться, и достаточно четко, некоторые недоработки прошедшего два года назад медицинского отбора. В то время врачи сделали главным критерием отбора крепкое здоровье будущего космонавта с учетом ограничений, которые предъявляли к космонавтам разработчики космической техники. Например, отбирали кандидатов не выше определенного роста, так как иначе их нельзя было бы разместить в катапультируемом кресле.

Это действительно было важно. Однако никто не догадался одновременно проверить у каждого кандидата длину рук. В результате, Ване Аникееву, самому маленькому из космонавтов, приходилось труднее всех. Ну, никак он в пристегнутом положении не мог дотянуться до приборной доски, чтобы выдать требуемую команду. Операции по коррекции «Глобуса» доставляли ему неимоверные мучения, хотя внешне суть задания была вроде достаточно проста. От космонавта требовалось по радиосвязи получить данные для корректировки «Глобуса», по которому определялось возможное место приземления космического корабля, доложить на Землю о получении данных и откорректировать «Глобус». Для этого нужно было дотянуться до рукояток прибора хотя бы кончиками пальцев, повернуть их в требуемое положение и затем снова доложить на Землю о выполнении задания.

Многим поначалу такое задание казалось даже слишком простым, а на практике эта работа оказалась более похожей на труд ребенка, который лежит в коляске, подняться не может, а ручонками тянется к игрушкам, висящим на веревочке.

Так и космонавты в своих первых попытках. Они тянулись к прибору и левой и правой рукой. Иногда даже наощупь, почти боком тянули руку, одновременно пытаясь огромным усилием преодолеть прижимающую силу ремней. Им всем очень хотелось с первой попытки дотянуться до прибора, но только Б. Волынову

Эта операция удалась сразу. Да и то выполнил он ее в несколько заходов, отдыхая после каждой корректировки отдельного параметра. За свою силу он и получил прозвище «Слон».

Пришлось специалистам призвать на помощь техническую мысль. В результате содружества космонавтов и специалистов родилась в последующем идея механической руки – удлинителя. Это была специальная ручка, с помощью которой легче было дотянуться до необходимых кнопок, переключателей и выполнить управляющее действие. Она как бы удлиняла руку, что особенно было важно для работы в скафандрах.

При овладении навыками управления космическим кораблем определенную сложность космонавтам доставляли и некоторые навыки, приобретенные в качестве летчиков и особенно летчиков – истребителей. Абсолютно новая техника требовала и абсолютно новых навыков в управлении ею. Что то из прошлого было просто необходимо в новой профессии, но что – то служило и тормозом в ее освоении. И преодолеть в себе старые представления сложившимся летчикам было не так просто.

Например. Во время полетов на самолетах летчики привыкли к большой доле самостоятельности в своих действиях. Обстановка в полете частенько менялась мгновенно и по воле природы, и из – за отказов техники, так что от летчика – истребителя требовались такие же мгновенные ответные действия. До возможного столкновения с Землей часто оставались секунды.

Здесь же, на тренажерах, приступая к непосредственной подготовке к космическому полету, космонавтам приходилось переучиваться. Инструктор на тренажере давал своим подопечным сложные вводные и требовал в ответ знаний, умений и неторопливых решений и действий. Космический корабль при любой аварии не устремится мгновенно к Земле. Скорее есть опасность надолго задержаться на орбите. И в этой ситуации как бы ни заставляли себя космонавты, особенно на первых порах, они не могли убедить себя в том, что выполняют вроде бы реальный полет. Элемента волнения, критичности времени в принятии решений, как они привыкли, не было. Нужно было, как хорошим артистам перед спектаклем, по – настоящему настраиваться перед тренировкой на свою роль. Иначе ничего не получалось.

Такому спокойствию космонавтов и даже некоторому несерьезному отношению к тренировкам и вводным способствовало и предъявляемое к ним требование инструктора постоянно докладывать по радиосвязи о своих мыслях, переживаниях, предполагаемых действиях. Ни одного серьезного действия без санкции инструктора космонавт не имел права предпринять.

Кроме того. Все действия космонавт должен был выполнять четко по бортовой инструкции, которая сама по себе была еще не совершенна и постоянно находилась в стадии доработки.

Конечно, понятно было желание конструкторов, ученых сразу же выяснить – правильно ли действуют космонавты в той или иной ситуации. Но, с другой стороны, ведь для любого доклада требуется время. Требуется время и на уяснение самой обстановки. Хочет того космонавт или нет, но отвлекается он в этот момент от основной работы, может упустить что – то важное в происходящем процессе управления.

Кроме того. Сам доклад, получение разрешения на те или иные действия, а главное, на выполнение действий, растягиваются по времени. Разработчики утверждают, что не так уж это и страшно. Страшнее неправильные действия космонавтов. И тут помощь разработчиков советом будет как нельзя кстати. В конце концов, космонавт привыкает к этой неторопливости, расслабляется. А это уже само по себе плохо.

Доклады и получение разрешения на дальнейшие действия приводили к иждивенческим настроениям. Зачем, мол, волноваться, насиловать свои нервные клетки? В крайнем случае, во время тренировки инструктор, а во время реального полета Земля в лице целой бригады специалистов, подскажут, что и как надо будет делать. Главное для космонавта – четко выполнить то, что будет предложено Землей.

И вообще, даже по составу приборов и систем работа в космическом корабле «Восток» мало чем напоминала работу летчика в самолете. Здесь все было абсолютно другое. Лишь некоторые приборы отдаленно напоминали авиационные, да кресло и скафандр были похожи на те, что в самолете.

Когда молодые летчики стремились попасть в отряд космонавтов, они надеялись испытать какие – то новые необыкновенные ощущения, которые предполагались во время их скорого космического путешествия. Но не тут то было. В отряде космонавтов они сразу поняли, что привычных летчику ознакомительных полетов в космос не будет. Ощущения, ради которых они шли к космическому полету, могут прийти через год и даже через десять лет. Могут и вообще не прийти.