Василий Лесников - Американское время. 1970 – 1979 годы

Представляю, что нам пришлось бы выслушать, окажись на его месте Лучко!

19 ИЮНЯ.

На орбите отпраздновали день рождения Пацаева. Космонавты устали. Медицинские обследования и программа физкультурная практически не выполняются. При занятиях на бегущей дорожке вся станция дрожит, а солнечные батареи ощутимо вибрируют. В станции очень шумно, что мешает нормально спать отдыхающим космонавтам.

Из-за неисправностей аппаратуры плохо выполняется и план проведения научных экспериментов.

Зато в прессе во всю расписывают прекрасные результаты работы космонавтов на орбите.

25 ИЮНЯ.

У нас, алмазовцев, тоже своя маленькая радость. На орбите выполнен военный эксперимент – фиксирование старта боевых ракет с помощью специальной аппаратуры наблюдения. Основные эксперименты будут конечно проводиться при полете станции «Алмаз», но начало и тем более успешное, всегда приятно.

27 ИЮНЯ.

Экипаж Добровольского приступил к консервации станции Салют». Это новый вид работ и довольно ответственный. Надо привести станцию в такой порядок, чтобы следующий экипаж мог приступить к работе в первый же день прибытия на станцию.

Методисты уже записали много предложений по доработке станции и ее систем. Остальное будет уточняться с экипажем во время написания отчета о полете.

30 ИЮНЯ.

Вчера при возвращении на Землю погибли космонавты Добровольский, Волков, Пацаев.

По рассказам методистов и ребят из оперативной группы управления складывается такая картина событий 29 июня.

19.45. Начинается сеанс связи с экипажем перед расстыковкой. Станция законсервирована. Экипаж надел противоперегрузочные костюмы и готов к расстыковке. Закрыли люк между бытовым отсеком корабля и возвращаемым аппаратом. В это время Волков взволнованно сообщил.

– Люк негерметичен!…Что делать?…Что делать?

Елисеев успокоил Волкова.

Экипаж несколько раз открывал и закрывал люк. Транспарант «Люк открыт» продолжал гореть.

Решили под концевик датчика транспаранта подложить кусок пластыря и продолжить подготовку к расстыковке. В конце решили снова проверить герметичность в возвращаемом аппарате. Транспарант погас.

Перед расстыковкой в бытовом отсеке снизили давление до 160 миллиметров. Люк был герметичен. Расстыковка прошла по программе.

Следующий важный этап это включение тормозной двигательной установки и разделение бытового отсека и возвращаемого аппарата.

Установка отработала положенные секунды, и произошло разделение отсеков. Именно в это время и сработал вентиляционный аварийный клапан, который должен был сработать на высоте четыре километра. Образовалось отверстие диаметром с пятикопеечную монету. Воздух со свистом стал уходить в космос, и давление упало до нуля за 112 секунд.

Экипаж понял, что происходит. Добровольский сбросил привязные ремни и схватился за люк. Он был герметичен. Волков с Пацаевым успели выключить все приборы (особенно связь), которые создавали шум. Свист воздуха шел со стороны вентиляционного отверстия за креслом командира. Добровольский с Пацаевым попытались добраться до него, но не успели. Обессиленные они упали в кресла. Добровольский успел защелкнуть на себе только поясной привязной ремень. Поэтому при посадке его сильно побило об аппаратуру.

Борьба за жизнь продолжалась 20–30 секунд после срабатывания клапана.

В эфире была тишина. Спасатели видели приземлившийся аппарат. Но, когда открыли люк, поняли всю трагедию случившегося.

2 ИЮЛЯ.

Вчера было прощание с погибшими космонавтами. Сегодня после кремации состоялись их похороны в кремлевской стене.

Волынов рассказал, что нечто подобное было и у него. В результате нештатной ситуации у него был баллистический спуск. В какой-то момент люк прогнулся и на мгновение возвращаемый аппарат начал терять герметизацию. Хорошо, что на мгновение. Воздух не успел уйти. Никто из разработчиков не обратил на это обстоятельство серьезного внимания.

Космонавты продолжали летать без скафандров.

Шаталов категорически отказался от второй попытки стыковки. Запасов кислорода и топлива оставалось только на стыковку. В случае любой заминки или неудачи это означало бы неминуемую гибель экипажа. А были бы на борту скафандры, можно был бы использовать ресурсы станции, даже при неудачной стыковке.

На похоронах к нам все время подходили летчики и спрашивали.

– Почему не сработали сразу три скафандра. Понятно бы было, если бы отказал один. Но почему разу все?

У них и мысли не был, что космонавты летают без скафандров. Летчики защищены от разгерметизации, а космонавты нет. Не понятно.

И космонавтов можно понять. Комаров тоже пытался доказать всем известное о неготовности корабля, но его спросили: «Вы не готовы к полету?» И он замолк.

5 ИЮЛЯ.

Жизнь продолжается. На работе мы разрываемся между научно-исследовательскими работами и работой на ЭВМ. Машина оказалась сырой. Часто выходит из строя. А скоро должен поступить тренажер. К этому времени машина должна быть в кондиции.

Нас предупредили, чтобы меньше распространялись о причинах катастрофы. Главный конструктор ведет усиленную работу, считая, что космонавты сам виноваты в сложившейся ситуации. Клапан, мол, можно было и пальцем закрыть. Наши методисты пробовали. Два человека, разрывая пальцами обшивку, добирались к отверстию полчаса. Это в нормальной обстановке.

В Центре начала работать комиссия по проверке тренажной базы и вопросам подготовки космонавтов. Кому-то хочется доказать, что космонавты были очень плохо подготовлены к полету.

9 ИЮЛЯ.

Вчера объявили приказ Министра обороны. Шаталов занял место генерал-полковника Каманина Николая Петровича.

Все ждали этой замены, но генерала жаль. Уходить в такой обстановке не очень приятно. Почти 12 лет своей жизни он отдал пилотируемой космонавтике в нашей стране. И это были не простые годы. Да и в космонавтику он пришел уже известным человеком. Одно краткое перечисление его заслуг впечатляет.

Родился в семье рабочего. С 1927 года в Красной Армии. В 1929 году окончил Борисоглебскую военную авиационную школу летчиков. В 1932 году вступил в члены ВКП(б).

В феврале 1934 года старший лейтенант Каманин был назначен командиром смешанного отряда самолетов для спасения экипажа и пассажиров парохода «Челюскин», застрявшего во льдах Арктики. За этот подвиг ему было присвоено Звание Героя Советского Союза под номером два.

В 1937 году был избран депутатом Верховного Совета СССР первого созыва.

В 1938 году окончил Военно-воздушную инженерную академию имени Н. Е. Жуковского.

На фронтах Великой Отечественной войны командовал авиационной дивизией и корпусом знаменитых штурмовиков «ИЛ-2».