Валерий Шамбаров - История княжеской Руси. От Киева до Москвы

Первыми набегами орда кочевников разорила окрестности Киева, но увлеклась грабежами. Государь собрал воинов и вывел наперерез, встретил врага на обратном пути под Переяславлем. В сражении печенегов разнесли наголову. Но пока одни кланы зализывали раны, лезли другие. Св. Владимир с небольшой дружиной отправился в собственную загородную резиденцию Василев, праздновал Преображение Господне, и неожиданно доложили о появлении печенегов. Князь счел, что это отдельная банда, храбро вылетел с наличными воинами, а на него выкатилось огромное полчище. Дружину смели, сам Владимир спасся лишь чудом, спрятался под мостом и молился. Потом в благодарность за избавление построил храм Преображения, оделил нищих чрезвычайно щедрой милостыней.

Чтобы справиться с этой напастью, Владимир принялся создавать на южных рубежах мощную систему обороны. На правом берегу Днепра, прикрывая подступы к Киеву, строилась линия крепостей по р. Стугне. Превратились в крепости княжеские села Белгород и Василев, возводились Триполь, Тумаш, Витичев. На днепровском Левобережье устраивались несколько линий. Передовая по р. Суле с городом Воинь, за ней – линия по р. Трубеж, опирающаяся на Переяславль, за ней – крепости по Остру и Десне, прикрывающие Чернигов. Намечая рубежи обороны, Владимир и его воеводы использовали древние системы Змиевых валов, в незапамятные времена насыпанных славянами против сарматов, гуннов. В некоторых местах сооружали новые валы, соединявшие крепости между собой. Они тормознут конницу, помогут выиграть время для организации отпора.

А заселять опасное приграничье зазывали добровольцев из северных земель – словен, кривичей, чудь, вятичей. Это и были богатыри Владимира Красно Солнышко, воспетые в былинах. Соглашался-то, конечно, не каждый. Приходили самые удалые, отчаянные. Спокойной жизни и сказочных заработков им не обещали, наоборот – тревоги и битвы. Давали землю, давали службу, кольчугу, шлем, острый меч и меткое копье. Ну а к этому прилагались всего лишь честь, слава и благодарность народа, если сумеешь заработать ее. На валах, на курганах появились знаменитые заставы. Наблюдали за степью, при угрозе зажигали подготовленные костры. Завидев огни или дым, приводились в готовность гарнизоны крепостей. В свою очередь, поджигали огненный сигнал. Он передавался в глубь страны. Крестьяне бежали укрываться в лесах или городах, князь и бояре исполчали воинов…

Сами богатыри, перемешавшись и спаявшись общей судьбой, были уже не вятичами или чудинами, а просто русичами. А их подвиги и самоотверженность, как позже выяснилось, не только цементировали границы государства. Они закладывали кирпичики в фундамент культурных традиций русского народа. Традиции-то стали особыми. Западный эпос превозносил доблесть ради доблести, восхвалял рыцарей, героически месившихся между собой. Потому что и авторам платили те же рыцари. Скандинавский эпос славил драки викингов друг с другом, их успехи на чужеземной службе, количество добычи. Ну а как же иначе, из этой добычи викинги платили певцам-скальдам.

Но достижения русичей под знаменами византийских императоров отмечали разве что греческие, арабские, кавказские историки. На родине они никого не интересовали. На родине воспевали лишь тех воинов, кто защищал свою страну. Дядю и воеводу св. Владимира народная память превратила в одного из любимейших богатырей Добрыню Никитича. Их современником был и Никита Кожемяка, участник битвы под Переяславлем. Реальные Алеша Попович и крестьянский сын Илья Муромец жили и сражались позже. Тем не менее былины подметили важную деталь. На княжескую службу принимали людей любых сословий, независимо от происхождения. Принимали и иноплеменников: среди былинных богатырей оказываются Михаил Козарин, удалой Рахдай. Св. Владимир привлекал в войско печенежских врагов: торков, черных клобуков (каракалпаков), ясов (осетин), касогов. Приезжали к нему и венгры, скандинавы.

Но каждый, поступавший на службу, обязан был принять крещение, и сама эта служба становилась еще одним способом внедрения христианства. Хотя новые традиции св. Владимир соединял со старыми, славянскими. Например, сохранил обычай княжеских пиров с дружиной. Это были отнюдь не попойки, а старинный ритуал. Хмельное употреблялось умеренно, существовал порядок чередовавшихся заздравных чаш или пускаемых по кругу братин. Дистанция между монархом и его сотрапезниками поддерживалась, но пиры сплачивали дружину с князем. А к св. Владимиру за стол приглашались и видные горожане. В непринужденной обстановке он советовался с подданными по тем или иным вопросам, каждый имел возможность высказать свое мнение.

Сражаться приходилось не только с печенегами. Поляки по-прежнему с аппетитом косились на Прикарпатье. Вместе с ними выступили белые хорваты, подданные Венгрии. В 992 г. св. Владимир выступил на них, разгромил и утвердил западную границу по естественному рубежу, Карпатскому хребту. Не успокоились и волжские болгары. Вторгались в муромские и ростово-суздальские земли, грабили. Св. Владимиру пришлось предпринимать походы на северо-восточную окраину в 994, 996 гг. Изгнав и наказав соседей, заставлял их подтверждать мирные договоры. Постарался и понадежнее защитить дорогу по Клязьме в глубины Залесского края, на месте древнего торгового поселения основал крепость Владимир. А набеги печенегов не прекращались. Они безуспешно осаждали Белгород, пробовали прорваться к Киеву. Словом, опять получалось – с войны на войну.

Между тем, в самом Киеве назревал нешуточный конфликт. Около 992–994 г. умер митрополит Михаил Сирин. Его преемником стал грек Леонтий, и на этот раз митрополита выбрали не русские, на его кандидатуре настоял Константинопольский патриарх Николай Хризоверг. Он взялся проводить ту политическую линию, которую считала полезной Византия. Разумеется, в первую очередь от Владимира требовали расторгнуть связи с Болгарией. А еще лучше, объявить ей войну. Патриархия и ее ставленник нажимали, что надо бы пересмотреть отношения и с западными странами. И если сами греки не считали нужным ссориться с католиками, то для Руси надо было ограничить свободу внешней политики, Леонтий написал целый трактат «против латинян» [93].

Киевское великое княжество подталкивали в струю чисто греческого влияния. А для этого очень важным было внедрить византийскую культуру, систему понятий и этикета. Пускай русичи ориентируются на «ромеев», перенимают их образ жизни, свято почитают особу императора. Ведь именно таким способом грекам удавалось разлагать и подчинять Болгарию, Сербию, Грузию, Армению, перетягивать на свою сторону и перекупать знать. Причем почти без затрат – всего-навсего обольщая, снисходительно признавая «почти ромеями» и раздаривая не стоящие ни гроша греческие чины и титулы!