Сергей Смирнов - Роман с разведкой. Интернет-расследование

Сцену объяснения Александра и Татьяны, а ведь она обязательно была, я представлял как фрагмент сценария какого-нибудь фильма конца 30-х годов. Той же «Ошибки инженера Кочина», например. Интересно, как оценили бы её Мачерет и его соавтор по сценарию Юрий Олеша? Признали бы неестественной и ходульной? А вдруг, наоборот, сочли бы вполне уместной и в своём фильме? Усмотрели в ней правду жизни, какой она должна быть? А может быть, Александр и Татьяна примерно так и объяснились тогда? И нашли этот разговор вполне нормальным для интеллигентных молодых людей того времени? Или, по крайней мере, для них самих? Я не возьму на себя смелость делать какие-либо выводы. Молодежь так быстро меняется. А времена и наши представления о них, еще быстрее.

Если верить одному из телевизионных фильмов, рассказывающих о любовных коллизиях в жизни советских разведчиков того времени, реальные обстоятельства встречи Александра и Татьяны были ещё куда проще и грубее, чем я выдумал. Оказывается, НКВД проводил секретную операцию под названием «Любовь под контролем». Татьяна, давно уже сотрудничавшая с «органами» и пользовавшаяся их полным доверием, должна была в Липовой аллее парка Горького встретиться с новым сотрудником НКВД, чтобы затем вести наблюдение за действиями бывшего ленинградца. Для этого им было приказано вступить в романтические отношения. Видимо для того, чтобы Демьянов постоянно был под этим самым контролем. Но, к счастью для Демьянова и Березанцевой, «служебный роман» превратился в настоящее чувство, оставшееся с ними на всю жизнь. Татьяна влюбилась: ведь «Александр унаследовал от матери красоту», так как она само собой «в свое время слыла первой красавицей Петербурга». Зная биографию Демьянова не по рассказам Судоплатова, а по документам НКВД, начинаешь сомневаться и в телевизионной версии знакомства Александра и Татьяны. Но чему только не поверишь, зная о судьбах участников операции «Монастырь» и до 1941 года, и во время войны, и после ее окончания.

Лучшие люди НКВД

Из имеющихся источников трудно понять, в чем состояла работа Демьянова на ОГПУ-НКВД до начала войны. А ведь это семь лет, а если верить Судоплатову, то и все двенадцать. На сайте Службы внешней разведки России, в статье, посвящённой операции «Монастырь» сказано, что к её началу Демьянов был разведчиком, проверенным «на многих делах». Об этих делах мы сегодня ничего не знаем. Судоплатов только намекает, что «речь шла о серьезных контрразведывательных операциях, когда ему приходилось контактировать с людьми, не думавшими скрывать свои антисоветские убеждения». Что скрывается за этой фразой, остаётся только догадываться. Что, контакты с антисоветчиками должны были укрепить советские убеждения Демьянова? И от кого они «не думали скрывать свои антисоветские убеждения»? От всех? Или доверились именно Демьянову? И какая здесь связь с контрразведкой? Пока на эти вопросы никаких ответов нет. И сама необходимость задавать их симпатий к Саше Демьянову довоенной поры не добавляет. И только строки из архивного документа, формулирующего для Демьянова задание на время пребывания у немцев во время войны, содержат информацию, приоткрывающую завесу над его деятельностью как агента НКВД, или сексота, секретного сотрудника в терминологии того времени: «Если немцы потребуют назвать некоторые фамилии из Ваших молодых друзей, которых Вы знаете как антисоветски настроенных, разрешается сообщить 2–3 фамилии из числа действительно антисоветски настроенных, которых Вы по нашему поручению разрабатывали и которые знают Вас как единомышленника». Какова была судьба этих «людей? И сколько же «антисоветски настроенных» он обрёк на гибель к тому времени? Или их для укрепления его легенды не трогали?

По словам Судоплатова, «приятная внешность и благородные манеры позволили Демьянову легко войти в компанию киноактеров, писателей, драматургов и поэтов». При этом «он не использовался как мелкий осведомитель, в его задачу входило расширять круг знакомств среди иностранных дипломатов и журналистов — завсегдатаев ипподрома и театральных премьер. Он никогда не скрывал своего происхождения, и это было легко проверить в эмигрантских кругах… В канун войны Александр сообщил, что сотрудник торгового представительства Германии в Москве как бы вскользь упомянул несколько фамилий, близких к семье Демьянова до революции. Демьянов не проявил к словам немца никакого интереса: речь шла о явной попытке начать его вербовку, а в этих случаях не следовало показывать излишнюю заинтересованность». В тоже время Судоплатов рассказывает о предвоенной жизни Демьянова удивительные вещи. От предков — казаков ему передалась любовь к лошадям. НКВД смог устроить так, что в Манеже у него была своя лошадь. Судоплатов пишет: «Естественно, что это обстоятельство расширило его контакты с дипломатами». По его утверждению, «НКВД позволял элитной группе художественной интеллигенции и представителям бывшей аристократии вести светский образ жизни, ни в чем их не ограничивая, но часть этих людей была завербована, а за остальными велось тщательное наблюдение, чтобы использовать в будущем в случае надобности».

Честно говоря, я не знаю никого из «бывшей аристократии», кроме Алексея Толстого, да и то потому, что он был «красный граф», хотя и не аристократ, да вот теперь Александра Демьянова, кому в предвоенные годы НКВД «позволял. вести светский образ жизни». Но если бы я был немецким шпионом, знающим реалии бытия в советской стране, и услышал, что у моего русского знакомого, простого инженера с «Мосфильма», в Манеже имеется своя лошадь, то я не только не пытался бы его вербовать, но напротив, обходил бы стороной и как можно дальше.

За интеллигенцию и деятелей культуры в НКВД отвечал секретно-политический отдел, разросшийся потом до управления. Согласно Судоплатову, руководителем, непосредственно направлявшим деятельность Демьянова, был Виктор Николаевич Ильин, фигура по-своему весьма примечательная. Родился он в Москве, в 1904 году, в семье приказчика. Как и Судоплатов, стал красноармейцем в Гражданскую войну совсем мальчишкой. Был политруком, после увольнения из армии по слабости зрения работал там, куда посылала партия. В 1933 году его по партийной мобилизации направили трудиться в ОГПУ. Как пишет один из его современных поклонников, «Виктор Николаевич Ильин. вел в НКВД непримиримую борьбу с «внутренним врагом» в стране, от самостоятельно мыслящих учёных и писателей до учащейся молодежи», (http://fictionbook.ru/author/ vyacheslav_menshikov/rjev_stalingrad_skryityiyi_gambit_ marshala_stalina/). Нельзя не обратить внимания на замечательно точную характеристика советского внутреннего врага: ученые, писатели, учащаяся молодежь.