Эмануэль Кац - ЛеХИ. Борцы за свободу Израиля

Еврейское движение освобождения не стремится достигнуть суверенитета, оно уже суверенно — своей волей. Мы боремся за государственность, и не важно, есть ли антисемитизм или нет его, есть ли „вопрос“ или нет, есть ли беженцы или нет их.

И мы имеем смелость заявить со всей ответственностью: сам факт того, что мы, Лехи, существуем, уже выражает суверенное стремление нашего освободительного движения прежде всего не к исходу из Египта, но к завоеваниям Давида… Точно так же, как величие Франции будет измеряться не миллионами, безропотно подчинившимися немцам, но теми единицами, которые взяли в руки оружие, так и процесс возрождения еврейского народа будет зависеть в первую очередь от нас, основателей еврейского освободительного движения.

Эрец-Исраэль была, есть и будет нашей и без еврейских легионов, и без Нили, и без Декларации Бальфура, и без мандата. И мы, борцы за свободу Израиля, являемся прежде всего борцами за освобождение еврейской страны от иноземных правителей. Мы не признаем мандата, не ищем себе „покровителей“ лучших, чем англичане, и не исследуем, насколько точно выполняются параграфы мандата.

Все наше бахвальство собственными достижениями в Эрец-Исраэль только вредило нам, потому что англичане не были заинтересованы в нашем укреплении…

Основа нашего освободительного движения и средства, которыми оно пользуется, должны быть такими. Первым делом, нужно показать гойскому миру, что мы вовсе не желаем, чтобы нас выставляли как борцов за решение „проблемы беженцев“. Надо немедленно прекратить становиться на колени и умолять допустить нас на какую-нибудь очередную международную конференцию с тем, чтобы мы могли излить там свою душу. Наш образ действий должен быть совершенно иным, мы должны вести себя так, чтобы они обращались к нам с вежливым вопросом: „Каковы ваши требования?“ Лучше будет, если они вынуждены будут обсуждать наши проблемы без нас, чем если они соблаговолят обсуждать наши проблемы в нашем присутствии. Лучше будет, чтобы обсуждали наши проблемы, как проблемы „агрессоров“, а не как проблемы „жертв“. Вместо того, чтобы мы покончили с собой в знак протеста, пусть лучше они гибнут в результате войны. (Эльдад намекает здесь на представителя Бунда в Польском национальном комитете в Лондоне, Зигельбойма, покончившего с собой, когда до него дошли известия об уничтожении Варшавского гетто.)

До сих пор сионистское движение признавало право Англии властвовать в Эрец-Исраэль. Тот, кто ограничивается борьбой против „Белой книги“, не отрицает еще тем самым права Англии быть здесь хозяином. Потому что тот, кто борется против какого-нибудь одного закона, признает за тем, кто издает эти законы, принципиальное право издавать их и дальше. Он добивается всего-навсего лучших законов. Мы же не признаем за Англией этого права — и должны вести себя с английской администрацией в Эрец-Исраэль как с оккупантами. Нужно вести против них самую настоящую войну…

Есть такие, что говорят: „Да, конечно… Это верно… Но ведь это же фантазерство.“ Таким мы ответим: „фантазерство — это полагать, что новые населенные пункты помогут в войне. Фантазерство — это думать, что гоев убедят логичные, справедливые доводы. Но считать, что новые поселения и собрания хороши и важны как дополнения к действиям — это реализм.“»

В «Авнэй есод» и в большинстве статей, опубликованных в «Хазит», отражается энергичная борьба за полное изменение всей системы представлений ишува: не филантропический сионизм, цель существования которого — забота о беженцах, но естественное стремление нации жить полноправной и независимой государственной жизнью (и тем самым был бы, между прочим, решен «еврейский вопрос»); отношение к Британии не как к «другу» и «союзнику», а как к чужеземному захватчику, врагу; в отношениях с другими державами проявлять характер независимой и суверенной еврейской политики, а верность английским властям и помощь английским вооруженным силам рассматривать как сотрудничество с врагом, как измену народу и Родине.

В конце лета 1943 года в одну из больниц Иерусалима был доставлен из Латруна член Лехи, Имануэль Штрасберг-Ганегби. Он жаловался на сильные боли в животе — очевидно, разошелся шов, наложенный во время недавно сделанной ему операции желудка, и лагерный врач пришел к выводу, что положение больного очень серьезно. Была вызвана карета скорой помощи из Иерусалима, на которой скорчившийся от боли арестованный под сильной охраной был доставлен в больницу.

Полицейский, приставленный к кровати больного, мог не опасаться побега. От боли больной не находил себе места и даже в туалет добирался с неимоверными усилиями. Спустя несколько дней, когда больной долго не возвращался из туалета, полицейский, решив, что его подопечный потерял там сознание, отправился выяснить, что случилось. Распахнув дверь, он нашел одну только пижаму, валявшуюся на полу. Полицейский-араб, охранявший вход в больницу, утверждал, что никакой еврей не выходил из здания. Вышел только высокий белобрысый англичанин, медленными ровными шагами отправившийся вверх по улице.

Немного времени прошло после этого побега, и вот весь ишув облетает сенсационная весть: 1 ноября 1943 года двадцать членов Лехи во главе с Натаном Елиным-Мором, сделав подкоп, бежали из лагеря в Латруне.

В течение почти девяти месяцев копали заключенные в Латруне бойцы Лехи туннель, длиной в 76 метров. Работа требовала нечеловеческих усилий, приходилось работать с самыми примитивными средствами и под постоянной опасностью быть обнаруженными. Понадобилось много находчивости, чтобы преодолеть самые разнообразные трудности: как скрыть то место в бараке, где был вход в туннель, как незаметно рассыпать землю, вынутую из подкопа, как закрепить потолок туннеля, чтобы он не обрушился, как наладить электрическое освещение, как пустить в туннель свежий воздух (был период, когда после получаса работы внутри копальщики теряли сознание!)

Невозможно описать здесь всю эпопею подготовки к побегу этих бесстрашных молодых ребят, решивших во что бы то ни стало вырваться на свободу. Трудно также передать, какие чувства охватили беглецов при выходе из туннеля. Тем более, что встречал их там Имануэль Ганегби, поклявшийся перед своим побегом, что обязательно встретит их на свободе. Ганегби снабдил своих товарищей оружием. Вместе с ним беглецов встречали и другие бойцы Лехи, прибывшие в полицейской форме, чтобы прикрыть их в случае необходимости. Беглецы добрались до ближайшей рощи, где их ожидал автобус, доставивший всех в Тель-Авив.

Какое веселье охватило обитателей лагеря в Латруне, когда им стало известно о побеге! Радость была велика еще и потому, что видно было, как боятся теперь англичане действий вырвавшихся на свободу людей Лехи.