Эудженио Корти - Немногие возвратившиеся

В конце концов толпа итальянских солдат разделилась на небольшие людские ручейки, которые хлынули в долину. Было видно, что среди них имеются раненые.

А затем мне довелось стать очевидцем одного из самых страшных зрелищ за все время отступления. Я увидел, как итальянцы убивали итальянцев.

Группы разведчиков, которые были посланы нашими офицерами осмотреть местность, по возвращении были по ошибке обстреляны своими же товарищами. В возникшей беспорядочной перестрелке друзья убивали друг друга.

Я сорвал голос, пытаясь остановить кровопролитие. В суматохе я потерял шапку, которую тут же затоптали.

Предпринимать что-нибудь еще было бессмысленно. Мы перестали быть армией. Я больше не командовал солдатами. Меня окружали существа, не способные контролировать свои поступки. Они подчинялись одному только животному инстинкту самосохранения.

* * *

Последняя попытка восстановить порядок... Я вспомнил, что возле деревни видел два или три 75/27 орудия, брошенных 8-й артиллерийской бригадой в рабочем состоянии. Я бросился наперерез и остановил трактор, который ничего не тянул на буксире. Нам было совершенно необходимо доставить сюда хотя бы одно из оставленных орудий.

На тракторе находилось несколько раненых. С отчаянием в глазах они принялись упрашивать меня не заставлять их ехать за орудием. Я заставил.

У меня не было шапки, голову защищал лишь вязаный шлем. Но выбирать не приходилось, и я, в чем был, побежал вниз по склону, расталкивая бестолково мечущуюся толпу.

Достигнув дороги, по которой недавно прошли немцы, я увидел неаполитанца Адальберто Пеличчиа, младшего лейтенанта из 201-го артиллерийского полка. Он стоял прямо на дороге возле трактора, имевшего на буксире противотанковое орудие, и выглядел вполне спокойным. Я был рад его встретить. Мы были знакомы довольно давно, но уже больше года не виделись. Радость от встречи была взаимной, и мы с удовольствием поприветствовали друг друга.

Насколько я понял, он был здесь уже не один день вместе с несколькими взводами итальянцев и немцев. Он обрисовал мне сложившуюся ситуацию так, как понимал ее сам. Русские находились всего лишь в 20 километрах отсюда, если не меньше. За ними - немцы, "а еще дальше - свобода". С помощью своих танков немцы организовали для нас коридор и пока его удерживают, несмотря на давление со стороны русских. Из этого напрашивался один вывод: еще несколько часов пути - и наши мучения закончатся.

От Пеличчиа я отошел воспрянув духом, хотя и несколько озадаченный.

Офицеры всех рангов безуспешно пытались навести порядок среди солдат.

* * *

Задумавшись, я медленно шел по утоптанному снегу. Сзади послышался шум моторов, и я увидел, что меня догоняют итальянские грузовики с солдатами. Вслед за ними показался "гуцци", в котором, кроме водителя, сидел только один солдат! Без возражений, даже обращаясь весьма уважительно, меня посадили в машину.

Залезая в грузовик, я и не предполагал, какая невероятная гонка меня ждет. Водитель, очевидно, был одержим мыслью убраться как можно дальше, причем любой ценой. Он гнал машину так, что мы рисковали в любой момент перевернуться или кого-нибудь задавить. С большим трудом мне удалось слегка притормозить потерявшего от страха голову солдата, но ненадолго.

Нас начали обстреливать из минометов. Я никак не мог определить, откуда летели снаряды. Но, судя по частоте разрывов, я понял, что ведет огонь лишь одно орудие. Скорее всего, оно было установлено на одной из окружающих долину возвышенностей, с которой хорошо просматривалась местность, поскольку явно било прицельно по точкам, куда стекались воедино людские реки и ручейки.

Теперь уже ничто не могло остановить нашего водителя. Ежесекундно рискуя жизнью, он несся по заснеженной скользкой дороге.

Мы благополучно миновали зону минометного обстрела. На присыпанной снегом дороге не всегда можно было заметить глубокие ямы. Поэтому нам пришлось несколько раз вылезать и выталкивать застрявшее транспортное средство. Я с тревогой присматривался к своим случайным попутчикам и не мог определить: они тряслись в лихорадке или от страха.

Между тем дорога пошла на подъем, который становился все круче и круче. В какой-то момент наша машина остановилась. Недолго думая водитель выскочил из кабины и буквально взлетел на проезжавший мимо грузовик. Мы увидели, как он благополучно распластался на брезенте, и растерянно посмотрели друг на друга. Ни я, ни мой попутчик не умели водить машину. Дальше пришлось идти пешком.

Глава 5.

21 декабря

Памятуя рассказ Пеличчиа, я был уверен, что через несколько часов уже буду в безопасности.

По дороге мне все чаще попадались распростертые в снегу фигуры. Эти люди были все еще живы, но настолько устали, что не могли двигаться дальше. С завистью и отчаянием они смотрели на нас. Ведь мы пока были на ногах и могли идти.

Я, как мог, пытался ободрить упавших, помочь им подняться и идти дальше. Мы ведь так близко к концу пути! Осталось совсем немного!

* * *

Бесконечная заснеженная равнина.

Чужая земля.

Небольшие ручейки, состоящие из людей и транспортных средств, в конце концов слились в один поток, который тек по безмолвному полю куда-то вдаль. Причем ни его начала, ни конца не было видно.

* * *

В снегу застряли сани, перевозившие раненых. Возница тщетно пытался сдвинуть их с места. Но лошади слишком измучились. Одна из них, похоже, находилась при последнем издыхании. Она стояла в оцепенении, вся покрытая коркой льда, и только тяжело вздымающиеся бока свидетельствовали о том, что она еще жива. В ее грустных, затянутых мутной пеленой глазах светилось понимание. Другая лошадь еще могла двигаться. Она даже делала попытки стронуть с места тяжело нагруженные сани, но сил у нее осталось чересчур мало.

Я прошел мимо, стараясь не думать о несчастных раненых людях, которым предстояло в самом ближайшем будущем замерзнуть на обочине дороги. Я шел один, кутаясь в одеяло. Пожалуй, размеры колонны изменились. Она несколько "похудела".

К полудню я добрался до Тихо-Журавской, симпатичной деревушки, в центре которой находилась очень красивая церквушка, хотя ее тоже превратили в склад, как и все церкви, которые мне довелось видеть в России. Деревня расположилась у подножия невысокого холма.

Войдя в деревню, я первым делом увидел грузовик с ранеными, который пробил деревянное ограждение дороги и упал на ледяную поверхность замерзшего ручья. Очевидно, причиной происшествия был взрыв мины. Чуть поодаль на небольшой площадке стояли еще два или три грузовика с ранеными, тоже брошенные.

Один из раненых сумел выбраться и теперь медленно ковылял к дороге, протягивая к нам руки и взывая о помощи. Оставшиеся на грузовиках хранили молчание. Я стиснул зубы и прошел мимо.