Михаил Болтунов - АЛЬФА -смерть террору

И вот с такими людьми якшаются представители американского посольства, неразборчивые и, прямо скажем, безответственные в своих связях».

Михаил вспомнил стихи Шиллера на гулкой лестничной клетке. Глаза террориста. Побелевший палец на кольце взрывного устройства.

В конце приказа Андропов обращается к бойцам подразделения: «Личный состав группы «А» должен понимать, что ему придется сталкиваться с особо опасным противником, что требуется не только смелость и отвага, но и военная хитрость, решительность в действиях, готовность принимать самостоятельные решения, исходя из складывающейся обстановки на месте».

Будущее показало, сколь прав был Андропов…

ПРОСЬБА АФГАНСКОЙ СТОРОНЫ…

В декабре 1979 года «Правда» опубликовала «Обращение правительства Афганистана».

«Правительство ДРА, принимая во внимание расширяющееся вмешательство и провокации внешних врагов Афганистана и с целью защиты завоеваний Апрельской революции, территориальной целостности, национальной независимости и поддержания мира и безопасности, основываясь на Договоре о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 г., обратилось к СССР с настоятельной просьбой об оказании срочной политической, моральной, экономической помощи, включая военную помощь, о которой правительство Демократической Республики Афганистан ранее неоднократно обращалось к правительству Советского Союза.

Правительство Советского Союза удовлетворило просьбу афганской стороны».

… Теперь нам кажется, что об афганской войне мы знаем все или почти все.

Да, афганская война - это наша биография. Биография страны. И какая бы она ни была - героическая, кровавая, позорная, такой теперь останется навсегда.

Война более многозначна, чем мир. Для одних - это подвиг, мужество, героизм, для других - позор, кровь, смерти тысяч ни в чем не повинных людей.

Будем же правдивы перед собой и историей, не станем смешивать святое и грешное, низменное и высокое. Всего хватало на этой войне, как, впрочем, и на десятках других.

Люди боятся войны, проклинают ее и вновь воюют. Самое таинственное во всем этом - начало.

Как начинаются войны?

Нас отделяет пятьдесят семь лет от 22 июня 1941 года, но мы до сих пор исследуем причины ее возникновения, препарируем события, ищем ответ на вечный вопрос: кто и как?

Как же начиналась афганская война? Кто ее начинал?

Сегодня это уже доподлинно известно: десантники генерала Ивана Рябченко, «мусульманский батальон» и две таинственные группы Комитета госбезопасности под кодовым названием «Зенит» и «Гром».

О «мусульманском батальоне» сказано достаточно, о десантниках написал книгу сам Рябченко, а вот о группах «Зенит» и «Гром» не известно почти ничего, за исключением разве что фамилий первых героев да нелепых, вздорных и зачастую грязных выдумок об их действиях на афганской земле.

Марк Урбан, автор книги «Война в Афганистане», на которую так часто ссылаются в нашей печати, утверждает: «27 декабря… к вечеру парашютисты двинулись к центру Кабула. В 19.15 местного времени они вошли в министерство внутренних дел и разоружили его сотрудников. Другая группа… достигла дворца Дар-уль-аман».

Если бы так просто - пришли и разоружили. Нет, никто не складывал оружия. Министерство было взято штурмом.

Что же касается «другой группы», то десантники действительно достигли дворца и даже, в азарте боя перепутав своих с чужими, вступили в перестрелку с «мусульманским батальоном», переодетым в афганскую форму.

Но к тому времени дворец уже был захвачен. Кем? Группами «Гром» и «Зенит».

«Гром» - это и есть, по существу, группа «А», «Зенит» состоял из сотрудников региональных управлений КГБ, прошедших диверсионную подготовку.

БОЙЦЫ ДЛЯ «ЗЕНИТА»

В «УАЗ» начальника кафедры Высшей школы КГБ полковника Бояринова набился добрый десяток преподавателей. Переезжали с одной учебной точки на другую. Пешком шагать не хотелось - ночь, темнота, лес, под ногами сыро. Потому и решили - лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

«Гриша», как звали между собой начальника кафедры преподаватели, сидел впереди, на месте старшего машины. Ехали долго. «УАЗ» петлял в темноте лесными дорогами, выхватывая лучом фар то белые стволы берез у обочины, то глухую черноту чащобы, то кустарник прямо на пути. Офицеры уже поглядывали на часы: по времени должны были бы приехать.

- Заблудился Гриша, - шепнул чуть слышно кто-то из молодых преподавателей, - во, хохма будет…

- А ты сам на его место сядь, хохмач! - вступился за Бояринова другой.

И опять ночь, размытая дождями, едва приметная дорога.

Бояринов, до этого, казалось, дремавший, встряхнулся, наклонился к водителю:

- Потише, Вася. Сейчас будет маленький поворотик, ты прижмись к левой стороне и тормозни на минутку.

- Что, Григорий Иванович, - пошутили в машине, мину заложили?

Полковник не ответил. «УАЗ» притормозил, остановился. Бояринов открыл дверцу, вгляделся в темноту, удовлетворенно вздохнул:

- Тут, моя птичка, тут, родимая, на гнезде сидит. Уже яйца отложила. И кивнул шоферу: - Трогай потихоньку, только не газуй. Спугнем.

Автомобиль качнулся и почти бесшумно пополз вперед. В салоне притихли. Вот так Гришка!

За поворотом выехали на знакомую опушку.

- Все, ребята, выгружайся, - сказал Бояринов, - третья учебная точка. Как заказывали… А ты, Анатолий Алексеевич, посиди пока, - обратился он к преподавателю кафедры Набокову, дело есть.

Набоков смотрел, как, удивленно озираясь на Бояринова, вылезают из «УАЗа» молодые преподаватели. Они считали, что Гриша заблудился. Невежды. Гриша не мог заблудиться. Гриша - бог в ориентировании, видит, будто сова, в темноте. И ее, как книгу, наизусть читает.

Откуда это у него? С войны. Партизанил, воевал, командовал школой снайперов, готовил диверсионные группы для заброски в тыл, сам не раз летал за линию фронта.

- Толя! - Бояринов повернулся к Набокову. - Мы возвращаемся в Москву.

- То есть как - в Москву? А учения, Григорий Иванович?

- Учения закончатся без нас.

- Что-нибудь случилось?

- Как тебе сказать. - Бояринов замолчал, потер тыльной стороной ладони отросшую щетину. - Хотелось бы верить, что ничего серьезного не произошло. В общем, надо нам переделать учебную программу.

- Увеличить курс?

- Нет, сократить. Нынешний набор мы выпускаем не в августе, а июне.

- А дальше?

- Спецзадание. Афганистан.

- Афганистан? - удивился Набоков. Столь неожиданно прозвучало имя далекой страны, что он с трудом попытался вспомнить ее очертания на карте.

- Завтра жду твоих предложений по программе.

… Вернувшись в Москву, они засели за перекройку учебного курса. Пересчитали, перелопатили, отвели побольше часов на боевые темы, такие, как разведка в заданном районе, в городе, организация засады, налета. В общем, готовились учить слушателей тому, что надо на войне.