Андрей Балканский - Ким Ир Сен

Вряд ли одобрил бы завязавшуюся дружбу его дедушка Ким Бо Хён! Он придерживался консервативных взглядов и считал, что ученик не должен заглядывать в быт и душу своего учителя. Убедила его в этом сама жизнь. В то время, когда маленький Ким Хён Чжик учился в начальной школе, ему попался классный руководитель, страдавший хроническим алкоголизмом. Почти каждый день он посылал Хён Чжика за водкой. Однажды тот увидел жуткое зрелище — любимый учитель после уроков спал в грязной канаве. Это оставило глубокий след в душе ребенка. В следующий заход он разбил бутылку об камни, сообщив учителю, что за ним погнался тигр и водку он вынужден был выкинуть. Тот был потрясен и после такого случая завязал. Но Ким Бо Хён пришел к твердому выводу: то, что ученик бывает в доме учителя, поощрять не стоит.

Не все учителя были столь прогрессивными, как Шан Юэ. Учитель английского — классический западник — «с нескрываемым нахальством наговаривал всем о народах Востока». Как-то он высказался в том духе, что европейцы за столом едят тихо, а китайцы слишком шумят и чавкают, что является проявлением их дикости. После чего ученики дождались дня дежурства в столовой и приготовили лапшу «танмен», которая подается в горячем виде. А когда нелюбимый преподаватель стал с чавканьем поедать кушанье, высмеяли его.

В школе Сон Чжу, по собственному признанию, больше увлекался чтением работ Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, чем учебой. Кроме того, он познакомился с современной русской литературой — книгами Горького и Серафимовича, а также с романами китайских писателей Лу Синя и Цао Сюэциня. Дважды его избирали заведующим школьной библиотекой.

Он сблизился с участниками подпольного марксистского кружка, созданного Корейской коммунистической молодежной ассоциацией под эгидой «шанхайской» компартии. По выходным его члены собирались в церкви (на сей раз в конфуцианском храме, где служил сочувствовавший им монах). Или — в хорошую погоду — в любимом месте прогулок гиринцев, Бэйшаньском парке.

На зимних каникулах, в то время как ученики из богатых семей валялись дома и в течение целого месяца отмечали китайский Новый год, участники кружка разъезжались в различные части Маньчжурии, где компактно проживали корейцы. Там они устраивали представления для крестьян. «Вэньминсы» (пьесы) — уличные одноактные спектакли патриотического содержания были тогда широко распространены в Китае. Вот как описывал это действо один из его участников:

«На постоянной театральной сцене буддийского храма Гуанди развевались лозунги, флажки. На занавесе, закрывавшем сцену, были изображены огромные красные иероглифы: "Не забывать национального позора!" Играл школьный европейский оркестр. Потоком текли люди, площадь была битком забита. Один студент произнес речь, по окончании которой демонстративно разбил две красивые фарфоровые вазы японского производства в знак призыва к бойкоту японских товаров. Публика отозвалась на это бурными аплодисментами.

Началось представление, в котором участвовал и я. Это была пьеса о корейской трагедии. Японские империалисты обращали страну в колонию, жестоко угнетали народ, превратив его в бездомных рабов. Эта пьеса предостерегала китайский народ от повторения судьбы корейцев и призывала к сплочению и борьбе. Помню эпизод из этой пьесы: японский надсмотрщик плетьми бил корейского мальчика-кули, роль которого исполнял я. На сцену хлынула толпа революционеров с пиками, мечами и другим оружием, скандируя лозунги. Японский надсмотрщик в страхе обратился в бегство. Публика ликовала»12.

В «гастролях» с подобными спектаклями Сон Чжу сотоварищи объехали пол-Маньчжурии. Они добрались даже до самых глухих ее уголков. В одном из них в лесах на самой границе с Кореей, у подножия горы Пэкту находилась деревня, которую китайцы называли Нэйдаошань — «сосок груди». Такие поэтичные ассоциации вызвала форма горы. Агитаторов приняли там столь радушно, что они задержались в гостях на несколько недель. Особенно запомнилась каша с фасолью и картошкой, которой кормили их щедрые местные жители. «Пукнешь — пол пробьешь», — шутили они.

Сон Чжу посещал и антияпонские манифестации, периодически проходившие в Гирине. Он участвовал в кампании протеста против строительства железной дороги Гирин — Хвэрен (прокладка линии с севера Кореи в центральную часть Маньчжурии была запланирована японским правительством для укрепления своего влияния в регионе) и митингах за бойкот японских товаров.

Тем временем политическая обстановка стала меняться. Для левых активистов наступали не лучшие времена. В 1927 году в Китае к власти пришло правительство Гоминьдана, которое возглавил лидер партии Чан Кайши.

Чан Кайши (1887–1975) родился в семье обедневших аристократов. В Китае родители любят давать детям длинные символичные имена. Имя Кайши (иначе произносится как Чжунчжэн) означает «занимающий центральное положение, выбирающий золотую середину и являющийся человеком справедливым и правильным». Еще в молодости, обучаясь в Японии, он примкнул к китайскому революционному движению, сформированному Сунь Ятсеном. С 1917 года он стал его консультантом по военным вопросам. Сунь в те годы испытывал большой интерес и симпатию к Советской России. Большевистское правительство отвечало ему взаимностью, оказывало Гоминьдану серьезную военную помощь и обязало молодую китайскую компартию влиться в его ряды.

В 1923 году Сунь Ятсен отправил Чжунчжэна в Москву с целью изучения опыта советских товарищей. Там он встречался с Троцким, Зиновьевым и другими видными большевиками. Он даже начал изучать русский язык. Увиденное в СССР вызвало у него противоречивые чувства. Вернувшись в Китай, он доложил, что коммунизм Советской России при своем осуществлении всенепременно будет наносить вред человечеству и что «сегодняшний друг» и есть «наш будущий величайший враг».

После смерти Сунь Ятсена в 1925 году Чан Кайши возглавил партию и правительство Гоминьдана, располагавшееся в провинции Гуанчжоу. Гоминьдановская Национально-революционная армия разгромила милитаристов Южного и Центрального Китая, но затем ее вождь порвал с компартией и начал физическое уничтожение ее членов под лозунгом «кампании за наведение порядка и чистоты в собственном доме». Только в Шанхае за один день 12 апреля 1927 года было вырезано около пяти тысяч активистов и сторонников КПК. После этого правительство Гоминьдана разорвало дипломатические отношения с Советским Союзом.

В 1928 году погиб «хозяин Маньчжурии». Чжан Цзолинь был убит в результате теракта — неизвестные взорвали вагон поезда, в котором он возвращался в свою ставку. Долгое время считалось, что его устранение было делом рук японских спецслужб, однако в начале 1990-х российские историки доказали: он был убит в результате спецоперации советской разведки, которой руководил резидент ОГПУ Наум Эйтингон13. Чжан поплатился за враждебную политику в отношении СССР Однако его ликвидация решить проблему не помогла.