М. Загребельный - Лев Троцкий

После приговора одесского суда Льва и Александру, как уже упоминалось, этапировали в Москву, в «Бутырки». Режим содержания заключенных приятно удивил: не ограничивали свидания, передачи, камеры не запирали, времени пребывания во внутреннем дворе было предостаточно. Лев с присущей ему обстоятельностью впервые познакомился с творчеством Ленина, а именно с работой «Развитие капитализма в России». Здесь же Троцкий написал свою первую книгу «Из рабочего движения в Одессе и Николаеве», изданную в Женеве в 1900 году. Его имя зазвучало. Троцкому был тогда 21 год. В это время Ленин летом перебирался в Швейцарию. В конце года в Германии вышел первый номер газеты «Искра» с эпиграфом «Из искры возгорится пламя». Коба оставался руководителем подпольного кружка в Тифлисе.

Ссылка в селе Усть-Кут запомнилась Троцкому чудесной природой, пьянством селян и изучением Маркса. А как в ссылке обеспечивало самодержавие своих противников? Весьма щедро: восемь рублей золотом в месяц для малообразованных, за аттестат добавляли три рубля, за «тяжелые условия Севера» – еще рубль. Когда в 1906 году тринадцатилетний Лазарь Каганович, сын прасола с Чернобыльщины, пошел в Киев на заработки, он 12 часов в день носил на мельнице пятипудовые мешки с мукой. При выполнении нормы получал 75 копеек. Те мудрецы, которые отправляли революционеров на восток и север, сделали немало для приближения конца владычества Романовых, казенным коштом способствуя знакомству местных россиян с подрывными взглядами. А их носители, к великому своему удовольствию, завязывали новые, для кого-то полезные, а для кого-то в будущем просто необходимые, союзы. Троцкий, например, по дороге в Усть-Кут свел знакомство с Дзержинским и Урицким. Иркутское начальство сквозь пальцы смотрело на просьбы о переводе с одного места на другое. Сами бунтовщики в переездах вили новые ссыльные гнезда. После Усть-Кута Лев и Александра попросились дальше на восток, на реку Илим. Лев подрабатывал конторщиком, писарем у владельца складов пушнины, лавок и кабаков, расположенных на территории, равной Бельгии и Голландии, вместе взятым. «Подписать фамилию он не умел и ставил крест, – вспоминал Троцкий об этом человеке. – Жил скупо и скудно целый год и прокучивал десятки тысяч на нижегородской ярмарке».

Затем было возвращение в Усть-Кут, а далее – Верхоленск. Троцкий вспоминал, что всюду тесно общался с друзьями. Их клички или фамилии не называл, потому что оберегал их от репрессий. Ясно одно – сибирская ссылка служила ниспровергателям режима идеальным плацдармом для цементирования организации, притирки между собой, выработки чувства локтя. Они съедали пуд соли. Одновременно революционеры очищались от слабых духом, нестойких. Кто погрязал в любовных историях и драмах, доходя и до самоубийства, некоторых искусил зеленый змий. Стойкие же не ограничивались революционными теориями и разговорами. Как возможно руководить пролетариатом, если сидишь сложа руки? В вологодской ссылке Молотов на мандолине ублажал в ресторане в отдельных кабинетах загулявшую публику. Рубль в день выходило. Троцкий же написал в иркутскую газету «Восточное обозрение» очерк о быте деревни. К его вящей радости, публикация увидела свет. От зарисовок с натуры он перешел на высший уровень, к литературной критике и публицистике. Псевдоним выбрал мгновенно: наугад раскрыл итальянский словарь, и взгляд остановился на слове «antidote». Так родился Антид Ото, который долгие последующие годы станет вводить марксистское противоядие в легальную печать. Признанием и лестью для автора стало повышение гонорара с двух до четырех копеек за строку. За двадцать пять строк Антид Ото зарабатывал столько, сколько Молотов с мандолиной в руках долгими вечерами, радуя забулдыг.

Антид Ото делился с читателями своими впечатлениями от книг Жуковского, Гоголя, Добролюбова, Боборыкина, Ницше, Д’Аннунцио, предавался размышлениям о только что наступившем столетии: «Кажется, будто новый век, этот гигантский пришелец, в самый момент своего появления торопится приговорить оптимиста будущего к абсолютному пессимизму, к гражданской нирване.

– Смерть утопиям! Смерть вере! Смерть любви! Смерть надежде! – гремит ружейными залпами и пушечными раскатами двадцатое столетие.

– Смирись, жалкий мечтатель! Вот я, твое долгожданное двадцатое столетие, твое «будущее»!..

– Нет! – отвечает непокорный оптимист. – Ты – только настоящее!»

В июне 1901 года «Восточное обозрение» опубликовало эссе, посвященное драматургии Ибсена. «История европейского общественного сознания никогда не забудет тех пощечин, – писал Антид Ото, – тех поистине славных пощечин, которые Ибсен нанес чисто вымытой, хорошо причесанной и блещущей самодовольством мещанской физиономии. Пусть Ибсен не указывает идеалов впереди, пусть даже его критика настоящего далеко не всегда исходит из надлежащей точки зрения, – он все же рукою гениального мастера оголил перед нами мещанскую душу и показал, сколько внутренней дрянности лежит в основе мещанской благопристойности и добропорядочности».

В августе 1902 года Троцкий бежал из ссылки. Семья распалась, но Лев и Александра всегда общались между собой. «Жизнь развела нас, – вспоминал Троцкий, – сохранив ненарушимо идейную связь и дружбу». Александра в ноябре 1903 года вернулась в Николаев под особый надзор полиции. В сентябре 1906 года была снова сослана, в Олонецкую губернию, оттуда бежала и перешла на нелегальное положение. Троцкий писал ей по адресу: Николаев, ул. Таврическая, дом 42.

В Сибири Троцкий оставил двух дочерей, Зинаиду (1900–1933) и Нину (1902–1928). На семейном совете обсуждали «за» и «против» нарушения Львом законов Российской империи. В случае поимки ему угрожала каторга, Сахалин. Да и с двумя малышками, без мужа непросто будет Александре. Но в случае успешного пересечения западного кордона брезжило место в элите революционеров, ведь Троцкого вызывали к Плеханову и Ленину как проверенного товарища и будущее пропагандистское Перо в «Искре». Очевидно, лидеры думали и о том, как привлечь на свою сторону новый голос в борьбе за место первой скрипки у революционеров. Газета «Искра» была придумана как орудие построения партии нового типа, целью которого был захват абсолютной власти, установление диктатуры. В 1902 году еще было неясно, кому удастся стать у ее руля.

Сибирский семейный совет длился недолго. Первая любовь Троцкого благословила уходящего супруга: «Надо».

Путь к власти. «Вихри враждебные веют над нами…» 1902-1917

Беглеца основательно экипировали: паспорт на имя Троцкого, чемодан с дорогой одеждой и крахмальным бельем, железнодорожные билеты, деньги. Он под перестук колес зачитывался Гомером в переводе Гнедича, гонял чаи с сибирскими пышками и грезил о незнакомой загранице. Первая конспиративная остановка, в Самаре, ознаменовалась посвящением Троцкого в ряды «искровцев» под прозвищем Перо. Доверенное лицо Ленина Кржижановский, кличка Клэр, автор русских слов «Варшавянки», ввел Троцкого в номенклатуру революционеров. Потом последовала инспекция революционных ячеек в Харькове, Полтаве и Киеве. Вернулся с докладом в Самару засвидетельствовать, что в указанных городах в плане свержения царизма и конь не валялся.