Владислав Дорофеев - Принцип Прохорова: рациональный алхимик

Вот как описывает Прохоров свои злоключения в связи с компанией «Связьинвест».

«Тут „на беду“ объявили конкурс по „Связьинвесту“. Сработал рефлекс „акул капитализма“ — надо брать, т. к. это — интересный и перспективный актив. Как представлялось. Чем закончилась история, известно: с большим скандалом конкурс мы выиграли. Но. Как оказалась позже — это было ошибкой. Не успев изменить систему управления группой, мы перенапрягли наши менеджерские возможности, отрядив людей на так называемую борьбу за „Связьинвест“, оголив тылы на других участках. Итог был неутешительный: мы вошли в кризис 98-го года неподготовленными, потеряли нефтяную составляющую бизнеса — компанию „Сиданко“ и, в конечном счете, пришлось продать „Связьинвест“ с большими убытками… И хотя говорят: „Умные учатся на чужих ошибках, а дураки на своих“ для меня этот опыт имеет колоссальное значение и все необходимые выводы я для себя сделал. Если у вас получится — учитесь на моих ошибках, буду очень рад».[17]

После дефолта 1998 г. ОНЭКСИМ Банк накренился. Вот как Прохоров описывает свои злоключения на тот момент.

«Накануне кризиса ОНЭКСИМ Банк входил в пятерку крупнейших российских банков с капиталом более $800 млн, имел значительный объем операций с государственными бумагами (ГКО, валютные облигации), работал на рынке форвардных контрактов в рамках установленного ЦБ коридора курса рубля по отношения к доллару… 17 августа 1998 года государство перестало платить по своим обязательствам, произошел обвал курса рубля к доллару в 5 раз, практически остановились переводы внутри банковской системы, рухнул фондовый рынок… Коллапс государственных финансов как раз ударил с наибольшей силой по самым крупным и успешным банкам первой десятки. На себе пришлось испытать, что такое нестабильность и политический риск слабой экономики (уверен, что если бы то же самое случилось в США или Европе — первые 50 банков этих стран просто перестали бы существовать!). То, что это кризис — стало ясно сразу. Но какие будут последствия?

Первые два дня я считал убытки. И пришел к выводу — банк спасти нельзя! Нужен срочный план выживания.

Задача была следующая:

1. Сохранить команду — уникальный банковский персонал.

2. Сохранить клиентскую базу.

3. Не дать новым „свежим“ деньгам попасть в „воронку без дна“.

4. Сформировать четкий объем активов и обязательств для расчетов с клиентами

Решение:

1. Немедленно создать банк-дублер (впоследствии это — Росбанк) и перевести в него большую часть коллектива и клиентов.

2. Самому с небольшой командой возглавить санацию ОНЭКСИМ Банка.

3. Создать комитет кредиторов и начать реструктуризацию.

Дорог был каждый день. В кризис нужно действовать быстро. 20 августа я собрал актив банка и объявил план. Сказать, что меня поддержали — это ничего не сказать. Я чувствовал, наверное, то, что чувствовал Ленин, объявляя на съезде большевиков НЭП. Против были все! Люди были готовы работать бесплатно, лишь бы спасти банк. Логика моих расчетов никого не убеждала. Поэтому я изменил метод убеждения. Объявил о смене модели управления — от коллегиальной к индивидуальной. Я даю команды — все выполняют. Кто не согласен — может уходить. Наконец-то убедил, практически все остались работать.

Дальше — создание комитета кредиторов. Кредиторы и слышать не хотели, и не верили (настолько сильна была репутация ОНЭКСИМ Банка), что платить было нечем. Ценой огромных усилий всей команды нам удалось посадить всех кредиторов за стол переговоров.

Весь процесс был очень тяжелым. Банк потерял лицензию и вошел в банкротство. Но нам удалось договориться со всеми кредиторами, подписать реструктуризацию всех обязательств и получить огромный прилив энергии и гордости за работу, которую мы сделали.

Итог:

1. ОНЭКСИМ — единственный банк, подписавший соглашение о реструктуризации и расплатившийся со всеми кредиторами.

2. ОНЭКСИМ — единственный банк, который вернул лицензию после начала процесса банкротства (произвел слияние с Росбанком).

3. Процесс реструктуризации ОНЭКСИМ Банка стал прецедентом и внес значительный вклад в изменение российского законодательства о банкротстве в части финансовых институтов.

И я очень горжусь своей командой, которая „разрулила“ такую тяжелейшую ситуацию…

Помните, было принято говорить: „Преодоление последствий кризиса 98-го года“. Для меня таким преодолением стала реструктуризация ОНЭКСИМ Банка. До сих пор в моей жизни — это самая сложная сделка. Ну и самая любимая соответственно…».[18]

К 2000 г. ОНЭКСИМ Банк, выполнив все свои обязательства, прекратил существование. С этого времени финансовый сектор тандема Потанин-Прохоров представлен новой структурой — Росбанком. Первые годы его основания делами в банке занимался Михаил Прохоров. Росбанк на сегодняшний день входит в десятку лидеров российской банковской системы. По состоянию на 1 января 2010 г. собственный капитал Росбанка составил 41 992,94 млн руб., а суммарные активы — 1 196 782,52 млн руб. Региональная сеть имеет более 600 подразделений в 70 регионах РФ.

Поначалу Росбанк играл роль бридж-банка (куда переводится работоспособная часть активов и пассивов, в том числе клиентура, а в старом банке остаются долги и кредиторы) для акционеров ОНЭКСИМ Банка. Кстати, после кризиса «Норникель» обслуживался именно в Росбанке.

В августе 2001 г. пакет из 44 % акций «СИДАНКО», принадлежащих «Интерросу», был продан консорциуму «Альфа-групп» и «Access/Ренова», основным акционерам «Тюменской нефтяной компании» (ТНК). Строго говоря, активы компании «СИДАНКО» (которую, впрочем, один из бывших владельцев впоследствии назвал «бессмысленным набором активов») влились в ТНК, а впоследствии в ТНК-BP. Предположительная сумма сделки около $650 млн. После чего Прохоров и Потанин практически выйдут из нефтяного бизнеса.

В феврале 2001 г. было объявлено о создании концерна «Силовые машины», контрольный пакет получил «Интеррос» как организатор и толкач проекта. Концерн объединил Ленинградский металлический завод, АО «Электросила», Завод турбинных лопаток, Калужский турбинный завод, компанию «ЛМЗ-Инжиниринг» и АО «Энергомашэкспорт». Новую компанию возглавил Евгений Яковлев, прежде работавший заместителем гендиректора РАО «Норильский никель». СМИ указывали, что в Санкт-Петербурге владельцы «Интеррос» (в первую очередь — «БалтОНЭКСИМ Банк», которому в 1997 г. распоряжением губернатора был присвоен статус держателя счета городского казначейства) находились в тесной связи с тогдашним губернатором Владимиром Яковлевым, который всячески поддерживал проект организации «Силовых машин».