Александр Золототрубов - Буденный

— Вот это по-братски, — обрадовался Буденный и приказал начальнику штаба дивизии собрать командный состав.

До глубокой ночи Буденный обсуждал с командирами, как лучше атаковать конницу белогвардейцев в Давыдовке.

На другой день, 23 января, в пять часов утра началось наступление. Удар был внезапным, и белогвардейцы не смогли оказать упорного сопротивления и вскоре оставили Давыдовку, понеся большие потери.

Но, как и предполагали Буденный и Тимошенко, противник после отступления из Давыдовки бросил в бой свежие силы: два дня не утихала артиллерийская канонада. Потом наступило затишье, и красные конники отошли на Песковатку, где расположились на ночлег. В это время в селе Рахинка отдыхала Доно-Ставропольская кавбригада Булаткина, понесшая в боях немалые потери. По замыслу Егорова, эта кавбригада и кавбригада Буденного должны были образовать конный ударный кулак на правом фланге 10-й армии. У Семена Михайловича возникла идея объединить эти две бригады в кавдивизию. Он тут же связался с Егоровым и изложил свое предложение. Командарм ответил коротко: «Согласен».

Вскоре вновь образованная дивизия, названная Особой кавалерийской, построилась в Дубовке на смотр. Буденный проехал вдоль строя.

— Товарищи кавалеристы! — обратился он к бойцам. — Наша дивизия названа Особой, отсюда вытекают ее задачи — быть в авангарде. Трудно это? Очень. Положение на фронте пока не в нашу пользу. Белые рвутся в Царицын. Так что не на жизнь, а на смерть будем рубиться. Клянемся, что в наших руках не дрогнет клинок! — Семен Михайлович, привстав на стременах, выхватил из ножен шашку. Громкое «Клянемся!» раздалось над степью.

После осмотра Буденный связался по прямому проводу с Егоровым и согласовал с ним дальнейший план: разгромить противника в районе Прямой балки — Давыдовки и, обеспечив соединение камышинского боевого участка с фронтом обороны 10-й армии, нанести удар по тылам врага в общем направлении на Карповку. Ответ командарма был кратким: «Действуйте по своему усмотрению. Докладывайте каждые сутки. Егоров».

А уже через пять дней начдив Буденный сообщил командующему 10-й армией, что в результате ожесточенных боев связь 10-й армии с ее камышинским боевым участком восстановлена.

В феврале Особая кавдивизия ринулась на Котлубань. Бой закончился полным разгромом группы генерала Попова. Так блестяще завершилась рейдовая операция Особой кавалерийской дивизии. В приказе Реввоенсовета республики № 26 от 29 марта 1919 года отмечалось, что Особая кавдивизия совершила четырехсотверстный рейд, разбила двадцать три полка, из коих четыре пеших были полностью взяты в плен. В качестве трофеев дивизия захватила у противника сорок восемь орудий, более ста пулеметов и многое другое.

Впоследствии, оценивая рейд Особой кавдивизии под Царицыном, А. И. Егоров писал, что кольцо обороны «было разорвано только благодаря доблестным действиям славной конницы Буденного… Результатом действий его конницы явился полный разгром противника перед фронтом всего северного участка и центра 10-й армии… Наша армия, окрыленная боевыми успехами конницы Буденного, с повышенным настроением рванулась вперед, преследуя отступавшего противника на Маныч».

Республика Советов высоко оценила боевые успехи Особой кавалерийской дивизии, наградив ее Почетным революционным знаменем; Буденный в числе других командиров получил орден Красного Знамени. Это была его первая высокая награда рабоче-крестьянского государства.

…Особая кавдивизия развивала наступление по левому берегу Дона, освобождая станицы и хутора. Особенно тяжелые, изнурительные бои она вела на реке Маныч, где войска генерала Краснова имели численное превосходство. И все же белогвардейцы не смогли сдержать натиска красных.

Утром 19 марта, когда над степью пригревало весеннее солнце, полки буденновцев ворвались в станицу Великокняжескую. Решительным натиском белогвардейцы были смяты. Однако штаб Мамонтова и на сей раз захватить не удалось — генерал вместе со своей свитой скрылся на бронепоезде за реку Маныч.

— Вот чертов генерал, опять удрал от нас, — сокрушался Буденный, сидя в домике, где располагался, штаб дивизии. — А почему удрал? Вот ты, комиссар Сигизмунд Савицкий, объясни мне, где мы дали промах? Ты сколько уже в дивизии комиссаром, а? Не помнишь, а я тебе скажу — ты прибыл к нам восемнадцатого февраля, когда мы были в Карповке. Уже, как видишь, месяц… Ну, чего улыбаешься?

Комиссар Савицкий, прошедший царские тюремные застенки, был опытным коммунистом, понимал военное дело. За короткое время он провел в дивизии большую работу: в эскадронах и полках была созданы партийные ячейки, партийно-политическая работа приняла организованные формы. «Этот умеет отдавать себя людям и долг свой несет в сердце», — как-то сказал Буденный командующему армией, когда тот спросил о комиссаре.

— Я потому улыбаюсь, Семен Михайлович, что не надо нам гоняться за генералами. Нам важно разбить их войска, и генералы сами уйдут со сцены.

На рассвете 26 марта Буденный получил приказ командующего 10-й армией о переименовании Особой кавдивизии в 4-ю кавалерийскую дивизию. По существу, это ничего не меняло: численный состав дивизии остался прежним.

— Нам бы корпус создать, вот это дело! — сказал Буденный Савицкому.

Прошел месяц, 6 мая — этот день Буденному запомнился надолго — он вышел из домика, где размещался штаб дивизии. Видит, какой-то всадник спрыгнул с коня. Высокий, плечистый, через плечо — красная лента: «Депутату Ставропольского губернского Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов тов. Апанасенко».

— Вы кто?

— А что, разве не умеешь читать? — усмехнулся тот. — Апанасенко я, Иван Родионович, начальник первой Ставропольской рабоче-крестьянской кавалерийской дивизии.

Он сообщил, что у него две тысячи бойцов — три бригады и артдивизион из трех орудий.

— А что, если мы объединим твою и мою дивизии и создадим конный корпус? — предложил Буденный.

— Конный корпус. — Апанасенко задумался. — А кто будет командовать им?

— Если хочешь, то я предложу твою кандидатуру, — серьезно сказал Буденный.

Однако Апанасенко наотрез отказался.

— Я буду командовать своей дивизией, если товарищ Егоров не станет возражать.

В тот же день Буденный связался по телефону с Егоровым и доложил ему о своем разговоре с Апанасенко.

— А завтра ты попросишь у меня лошадей, седел, шашек, орудий: как же — теперь не дивизия, а корпус.

— Ничего не попрошу, — ответил Буденный.

— Ну что ж, на собственный страх и риск объединяю всю кавалерию в первый конный корпус. Командовать корпусом назначаю вас, — уже официально приказал командующий. — Приказ об организации корпуса я отдам позже, как только буду в штабе армии. Вас же прошу подобрать достойных людей на командные посты. Это очень важно…