Дмитрий Оськин - Записки прапорщика

- Живи сколько угодно, а главное - сколько позволят, - пошутил я.

- Расскажу все по порядку. Наступление двадцать второго мая велось более организованно, чем когда-либо. Это мы приписываем непосредственному руководству Музеуса, который разместился по соседству с наступающими частями. Офицеры были вместе с частями, и даже Савицкому не удалось изловчиться застрять где-нибудь при штабе. Радцевич находился на расстоянии каких-нибудь четырехсот метров от первой линии окопов.

Таким образом, первый день прошел хорошо. Солдаты видели, что офицеры не отстают, находятся близко и подвергаются такой же опасности. Зато в последующие дни... Музеус перешел в Сапанов, там же остался Радцевич. Савицкий, сославшись на сильную контузию, тоже застрял в сапановских окопах и дальнейшим наступлением решил командовать через ординарцев, находясь в трех-четырех километрах от рот. Вечером Савицкий передал по телефону, что плохо себя чувствует и поручает мне старшинство над третьим батальоном. Я созвал ротных командиров, распределил между ними роли и решил, что, поскольку двенадцатая рота уже достаточно потрепана, наступление на новую линию австрийцев поведут первые три роты батальона, а двенадцатая будет в резерве.

Точно по расписанию вслед за артиллерийским обстрелом первые три роты двинулись в наступление, оставив при мне своих связистов. Мы начали наступать на правый фланг австрийских позиций. Левый упирался в Судовические болота, откуда, как мне казалось, ожидать сюрпризов оснований не было.

На всякий случай я выставил караул для наблюдения за левым флангом австрийцев. То ли мои наблюдатели прозевали, то ли условия местности таковы, но вскоре прибежал ко мне Шурыгин: на нас с левого фланга наступают немецкие колонны! Я выскочил из землянки. Вижу, действительно, на расстоянии пятисот-шестисот шагов движется немецкая часть - человек триста. Позвал пулеметчиков Махова, Шурыгина и Коптева.

Затаив дыхание, ждали мы приближения немцев. Они шли четко, сомкнутой колонной. Подпустив их шагов на триста, мои пулеметчики одновременно из трех пулеметов открыли по ним огонь. Немцы шарахнулись, бросились на землю окапываться. Но пулеметы так резали, что через какие-нибудь десять минут вся колонна оказалась пригвожденной к земле. Тут я бросил на немцев свой первый взвод, который захватил уцелевших, разоружил и в сопровождении нескольких солдат направил в Сапанов.

Прошло полчаса. Видим со стороны Судовических болот новую группу немцев. Повторяем тот же маневр и через полчаса почти полностью забираем ее в плен.

Прождали еще с полчаса. Снова оттуда же выходит колонна, численностью значительно больше предыдущих. Тут мне пришлось ввести в бой кроме своей роты еще оттянутую от наступления полуроту девятой роты. Новая немецкая колонна шла с большими предосторожностями и уже не сомкнутым строем, а врассыпную. Бой с ней продолжался не меньше двух часов.

Положение двенадцатой роты стало в высшей степени угрожающим. Немцы упорно накапливались и шаг за шагом продвигались вперед. Звоню по телефону Савицкому о высылке резервной роты на помощь. Савицкий отвечает, что в его распоряжении ничего нет. Звоню непосредственно Моросанову. Моросанов отвечает, что сделал распоряжение Савицкому обеспечить разгром наступающих на двенадцатую роту немцев. От Савицкого ни звука. Приходится выводить еще одну роту с правого фланга. В это время к немцам подходит подкрепление.

Я даю поручение Шурыгину срочно добежать до одиннадцатой роты, передать, чтобы Осипов обратил свою роту на наступающих немцев и взял в обстрел с фланга.

Ты можешь себе представить, какое волнение пришлось пережить в ожидании подкрепления?! На наше счастье, австрийская артиллерия в это время молчала. Немцы продолжали упорно, хотя и медленно, продвигаться вперед. Расстояние между двенадцатой ротой и немцами дошло до двухсот шагов. Стволы наших пулеметов накалились докрасна. Пулеметчики говорят, еще несколько минут такой интенсивной стрельбы - и пули будут разрываться в канале ствола.

Отступать поздно и некуда. Выход из положения один: перейти в контратаку, хотя и небольшими силами, задержать немца на этом месте до подхода одиннадцатой роты. Приказал двенадцатой роте перейти в наступление. С отчаянным криком "ура" люди бросились на немцев. Те оторопели. Произошло замешательство, длившееся минут пять. Мои люди напали на немцев со штыками наперевес, а в это время справа слышим звуки нашего "максима". Ура! Одиннадцатая рота подошла вовремя.

Стесненные, немцы бросились отступать.

Наскок двенадцатой роты, энергичное наступление одиннадцатой - и немецкий батальон в наших руках. Захватили в плен одних офицеров не меньше пятнадцати. Оказалось, это был Баварский егерский батальон, только что прибывший из центра Германии для подкрепления сапановского участка австрийской армии. Этот батальон был брошен в бой почти из вагонов. Весь батальон в полторы тысячи человек захвачен, можно сказать, одной двенадцатой ротой, - с гордостью закончил Ханчев. - Я не помню, когда был контужен, но после допроса немецких офицеров и отправки всего захваченного в тыл со мной сделалось дурно. Мой денщик привел меня к тебе...

Телефонист принес телефонограмму из штаба полка за подписью Моросанова: "Нашими войсками очищена от австрийцев позиция у Каменной Вербы. Австрийцы в беспорядке отступают к Бродам. Полку приказано повести энергичное наступление на отступающего австрийца. Командиром полка приказано вам сдать обоз 1-го разряда фельдфебелю, а самому срочно явиться в штаб для получения нового назначения".

Прочел телефонограмму Ханчеву, сказал:

- Теперь ты отдохнешь вместо меня. Сейчас донесу в штаб полка, что обоз сдал не фельдфебелю, а отдыхающему здесь поручику Ханчеву.

* * *

Сапановские окопы неузнаваемы. Это пустынные катакомбы средневековых времен без всякого признака каких-либо живых существ. За Сапановом - Малый Сапановчик, бывший ранее районом расположения австрийцев.

Повсюду следы большого разрушения, произведенного артиллерийскими обстрелами. Тут и там можно наткнуться на куски проволоки, рогатки с проволочными заграждениями, сброшенные с мест их установки тяжелыми снарядами. Не удержался, чтобы не заглянуть в землянки австрийских офицеров, в "лисьи норы" около этих землянок.

Лишь на карте остался знак, что здесь стоял когда-то Сапанов, да по отдельным развалинам и обломкам кирпича и глинобитных стен можно предположить, что в этом месте было селение.

Жители деревень еще осенью прошлого года выселены в другие районы. Но они уже здесь, хотя всего несколько дней назад здесь проходили бои.