Андрей Каменский - Даниель Дефо. Его жизнь и литературная деятельность

Разумеется, вскоре было открыто, что автор памфлета – диссентер, что памфлет представляет собой сатиру на фанатиков высокой церкви. Они увидели, что попались в собственные сети. Конечно, было решено уничтожить автора, но, делая это, следовало осудить и саму книгу, что являлось бы помехой при осуществлении того гонения на диссентеров, которого они добивались. Таким образом, противники Дефо были вынуждены предавать поруганию и с кафедры, и в печати как возмутительный пасквиль ту самую книгу, от которой только что приходили в восторг; они не могли также очистить от нарекания свою церковь, иначе как порицая то самое религиозное гонение, которого они добивались. В одном из своих последующих сочинений, «О современном положении партий», Дефо верно замечает, что его сатира «Как покончить с диссентерами» «была смертельным ударом для всей партии». Как только обнаружилось имя автора, его цель и намерение сделались очевидными для всех. В ослеплении ярости партия церковников решила скорее пожертвовать всеми своими принципами, чем отказаться от мести. В первый момент всеобщего озлобления Дефо скрылся; но под давлением его врагов правительство тори возбудило против него государственный процесс, и в одном из июльских номеров «Лондонской газеты» (1702 год) было объявлено о выдаче награды за его поимку. Мы приводим целиком текст этой публикации, так как в ней описана наружность Дефо.

«Даниель Фо, alias[8] Дефо, обвиняется в составлении возмутительного пасквильного памфлета под названием „Как покончить с диссентерами“. Он среднего роста, худощав, около сорока лет от роду; лицо смуглое, волосы темно-каштановые, но носит парик; глаза серые, нос с горбиной, подбородок острый, над углом рта большая родинка. Родился, в Лондоне и долгое время держал чулочную лавку в Фрименс-Ярде, в Корнхилле, а теперь владеет черепичным заводом в Тильбюри, в графстве Эссекс. Кто укажет место пребывания означенного Дефо одному из статс-секретарей или мировых судей ее величества и будет способствовать его поимке, тот получит вознаграждение в 500 рублей, каковую сумму ее величество повелела выдать разыскавшему Даниеля Дефо».

Памфлет Дефо в феврале 1703 года был публично сожжен рукою палача. Ввиду того, что типографщик и распространявший его книгопродавец были арестованы, Дефо, чтобы «спасти от разорения ни в чем неповинных людей» (как он сам выразился), решился отдаться в руки правительства. Во время своего предварительного заключения, до суда, он выпустил несколько памфлетов, касавшихся памяти покойного короля и его добрых отношений к государственной церкви, разъяснение своей последней, наделавшей столько шуму сатиры и, самое главное, приступил к первому изданию своих сочинений, первый том которых, включавший двадцать два его произведения вместе с известной сатирой, вышел в том же 1703 году. В этот же промежуток была издана его «Сатира на самого себя», где Дефо сознается в своем ослеплении, которое повело к ошибочному предположению, что публика сразу поймет истинный характер книги «Как покончить с диссентерами» и не примет ее за чистую монету.

Объявив себя автором ненавистной тори сатиры, Дефо понадеялся на обещанное «милосердие королевы», и его уговорили, ввиду этого, отказаться на суде от защиты, при которой, конечно, обнаружились бы стремления крайних партий, тори и церковников. Обещание это было самым бессовестным образом нарушено, и по усиленному обвинению прокуратуры его признали виновным в составлении и опубликовании «возбуждающего к мятежу пасквиля». Это возмутительное судбище завершилось еще более возмутительным приговором, по которому Дефо был присужден к уплате пени в 200 марок, к троекратному выставлению у позорного столба и к тюремному заключению на определенный– срок, по желанию королевы; кроме того, он должен был внести денежный залог, в обеспечение его благонамеренного поведения в течение семи следующих лет.

После объявления приговора Дефо просидел еще двадцать дней в Ньюгейтской тюрьме, до выставления у позорного столба. Нужно удивляться невероятной энергии и умственной силе этого человека, который во время краткого промежутка до ожидавшего его позорного наказания успел написать еще два сочинения: памфлет «Кратчайший путь к миру и единству», где он взывает к христианскому чувству братской любви и терпимости как членов англиканской церкви, так и диссентеров, и знаменитый «Гимн позорному столбу», в котором автор навеки пригвоздил к позорному столбу своих бессовестных гонителей.

В тот самый день (29 июля 1703 года), когда Дефо в первый раз был выставлен на позор перед уличной толпой против биржи в Корнхилле, вышла и эта знаменитая сатира, первое издание которой было расхватано собравшимся вокруг него народом. В течение следующих двух дней он выставлялся таким же образом в самых бойких местах Лондона – на улице Чипсайд и против Темпл-Бара. Сознание справедливости и ненависть ко всякого рода гонениям и тирании с давних пор живут в английском народе. Вместо того чтобы подвергать всяким оскорблениям этого мученика за свободу совести и права народные, выставленного на позорном эшафоте с головой и кистями рук, просунутыми в деревянную колодку, собравшаяся громадная толпа, разогнав солдат, обратила позор Дефо в торжество, причем украсила эшафот со столбом гирляндами и усыпала цветами. Хотя в своей последней сатире «Гимн позорному столбу» Дефо заклеймил вечным позором своих гонителей, но ввиду такого проявления народного сочувствия правительство не решилось подвергать его за это особому преследованию.

Продолжительное заключение в тюрьме, предстоявшее теперь Дефо, отразилось на его делах, и принадлежавший ему черепичный завод в Тильбюри, который давал ему главные средства к существованию, должен был прекратить свою работу. Он был окончательно разорен, и его семье предстояла чуть ли не голодная смерть. Враги его, конечно, не намеревались давать ему пощады; но они сознавали его силу как популярного политического писателя. Теперь настал момент, когда честность Дефо как писателя должна была подвергнуться сильному искушению. Граф Нотингем по поручению правительства предложил ему свободу и место в правительственной службе, если он сообщит содержание разных секретных бумаг, оставшихся после покойного короля, и укажет, кто побудил его написать инкриминированную ему сатиру. Дефо с негодованием отверг это гнусное предложение и предпочел просидеть полтора года в тюрьме.

Ньюгейтская тюрьма, судя по тому, что она представляла в конце XVIII столетия, была совершенным адом в 1703 году. Политические преступники были перемешаны с самыми зверскими убийцами и ворами. Смертная казнь на виселице являлась тогда обыкновенным наказанием даже за мелкое воровство. После сессии уголовного суда палач едва успевал отправлять на тот свет множество попадавших в его руки жертв. Грязь, разврат и дебош стояли страшные. Ввиду отсутствия каких-либо гигиенических условий при содержании массы скученных здесь арестантов многие из них, не дождавшись казни, умирали от особого, так называемого «тюремного», тифа.