Франц Ринтелен - Секретная война. Записки немецкого шпиона
Вскоре я узнал, что в Нью-Йорке живет доктор Бюнс, сперва германский генеральный консул в Нью-Йорке, затем представитель Гамбургско-Американской линии. Я отправился к нему, так как мы были знакомы несколько лет, и он начал уже работать в пользу Германии. Ему дано было поручение фрахтовать пароходы, которые, он нагружал углем и которые отправлялись затем бродить в поисках германских крейсеров, чтобы снабдить их топливом. Для большего обеспечения успеха своему делу Бюнс находился в постоянной телеграфной связи с германскими властями, конечно, при помощи шифра. При нашей первой встрече он мне сказал, что я окажу ему большую услугу, если снабжу его адскими машинами.
— Адскими машинами? Для чего?
— Ну да, — ответил Бюнс, — мои люди требуют изменения методов работы. Я вам сейчас объясню мой способ работы: я зафрахтовываю пароход, капитан получает тысячи две долларов и исчезает. На его место я ставлю одного из многочисленных офицеров германского торгового флота, которые [28] лишились работы и которые, как вы знаете, числятся обычно в запасе военного флота, а это означает, что они фактически находятся на активной военной службе и что они требуют дела. Они просили меня найти адские машины. Плавая в открытом море в ожидании встречи с крейсерами, они имеют достаточно времени для разработки планов. Если бы они были снабжены машинами, то в случае встречи с кораблем, нагруженным снарядами, они могли бы поднять военный флаг, захватить груз, взять в плен экипаж и взорвать корабль с грузом. Поэтому я прошу вас, дорогой капитан, достаньте мне адские машины.
Я ничего не мог возразить против планов людей доктора Бюнса. Но как найти в Нью-Йорке необходимые взрывчатые материалы, не вызвав подозрения? Консул оказал мне большую услугу, дав мне адрес одного экспортёра, сильно пострадавшего во время войны. Это был некий Макс Вейзер, и я вскоре увидел, что он прекрасно знает нью-йоркский порт. Я поговорил с ним серьёзно и понял, что он не только участвовал во многих интригах, но что я могу вполне доверять ему. Хотя я мог выполнять мои планы, сидя в комнате отеля, мы решили, прежде всего, оформить себя в качестве частных коммерсантов. Мы основали торговый дом под фирмой «Э. В. Гиббонс и К°», причём инициалы были взяты мной от моего швейцарского псевдонима. Мы сняли контору из двух комнат на Седар-стрит, в центре делового квартала, зарегистрировав предприятие в торговом регистре в качестве экспортно-импортной фирмы. Как директор, я занимал одну из этих комнат, тогда как мой «персонал» занимал вторую комнату. Я всё ещё раздумывал, как найти требуемые адские машины и как реализовать весь мой план, как вдруг нашел нужного мне человека. Я завязал связи со всякого рода подозрительными на вид людьми, из коих некоторые имели секретные дела. Однажды ко мне явился немецкий химик доктор Шееле. Я его принял в одной из комнат только что обставленной конторы. В первой комнате находился Макс Вейзер, диктовавший машинистке самые ошеломляющие коммерческие письма. Он приглашал все нью-йоркские фирмы предлагать нам зерно, горох, мазь для обуви, стекло, рис и прочие продукты. Мы отправляли горы таких писем, чтобы создать впечатление, что наша фирма делает блестящие дела.
Доктор Шееле проследовал через эту комнату. Он начал с того, что передал мне рекомендательное письмо нашего военного атташе капитана фон Папена и затем сообщил, что [29] он занимается различными делами и, кроме того, он химик и желает предложить свое новое изобретение. Видя, что он колеблется, я придвинулся к нему и сказал, что он попал именно туда, куда нужно, и что он вполне может объяснить мне свое изобретение, что он может быть вполне уверен, что я куплю его, если оно представляет некоторую ценность, и что вообще я самый надежный человек в Европе и поэтому он может вполне довериться мне.
Он осмелел, достал из кармана свинцовую трубку величиной с сигару, положил ее на стол и начал мне объяснять ее назначение.
Свинцовая трубка имела полую внутренность. Посредине она была разделена на две части медным, крепко впаянным диском. Одна часть трубки была наполнена пикриновой кислотой, другая часть — серной кислотой или другой воспламеняющейся жидкостью. Крепкая восковая втулка, покрытая простой свинцовой шляпкой, герметически закупоривала оба конца трубки. Толщина медного диска регулировалась по желанию. Если он был толстый, то уходило довольно много времени, пока обе кислоты приходили в соприкосновение между собой; если же он был тонкий, кислоты соприкасались друг с другом уже через несколько дней. Регулируя толщину диска, можно было точно установить время, когда произойдёт смешение жидкостей. Таким образом, эта трубка представляла верный и действенный аппарат, который можно регулировать по желанию. Когда в намеченное время обе кислоты приходили в соприкосновение между собой, из обоих концов трубки появлялось бесшумное, но сильное пламя длиной от двадцати до тридцати сантиметров; от высокой температуры оболочка расплавлялась, не оставляя, таким образом, заметных следов.
Я смотрел на доктора Шееле. У меня мгновенно возник план, в котором «сигара» должна будет играть главную роль, и я попросил химика показать действие его изобретения на практике. Мы отправились на прогулку в небольшой лес поблизости города. Он выбрал очень тонкий диск, впаял его в трубку и положил аппарат на землю. Мы стояли возле «сигары». Если прибор будет функционировать, то я смогу реализовать мои намерения. Я знал, как применить это дьявольское изобретение, — и всё, что надо было, это чтобы аппарат оправдал себя. Он оправдал себя, и еще как! Внезапно вырвавшееся из проклятой «сигары» пламя чуть меня не ослепило, настолько оно было сильным, а свинец расплавился, оставив самый незначительный след. [30]
Посмотрев в сторону, я увидел доктора Шееле, опиравшегося о дерево. Он завороженным взглядом смотрел на кусок свинца, оставшийся от его зажигательного снаряда.
— Это совсем неплохо, не правда ли? — сказал он.
— Да, неплохо.
Мы быстро договорились. Первым делом он получил солидную сумму за разрешение использовать «сигару» так, как мне понадобится.
Я попросил его придти на следующий день, а в это время я пригласил нескольких моих помощников, капитанов немецких судов, ставших уже моими хорошими друзьями. Я собрал этих людей и привёл в мою контору. Я доверился им, и они меня не обманули. Я прямо подошел к делу и сообщил им, что нашел средство положить конец ненавистной перевозке снаряжения в Европу, при этом без нарушения американского нейтралитета, по крайней мере, с моей стороны. Я объяснил им механизм «сигары» и спросил их, не будет ли возможно тайком класть их на пароходы, перевозящие в Европу амуницию и взрывчатые материалы. Все они заявили в один голос, что это легко, причём они не проявили никакого колебания, так как эти зажигательные аппараты будут оказывать свое действие лишь после того, как пароходы покинут американские территориальные воды. Они с воодушевлением встретили мой план и тут же попросили несколько снарядов, чтобы отнести их куда следует. Узнав, что сперва нужно организовать широкое производство этих снарядов, они были разочарованы. Мы стали изыскивать возможности найти мастерскую, где можно было бы изготовлять наши снаряды без риска навлечь на себя подозрения. Это представляло большие трудности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});