Карен Таривердиев - Везучий

Вот и спрашивает меня как-то раз Евгенич рано утром: – Ты куда сегодня "облет" запланировал? – На юг, – отвечаю я, – как обычно. – Надоело, – отвечает Евгенич. – Переделай полетное задание. Там на западе от нас какое-то озеро огромное обозначено. Надо бы туда слетать. – И чего ты будешь на том озере ловить? – ехидно спрашиваю я. – А ничего, – отвечает Евгенич, – только надоело на юг летать. Чего мы там не видели? А в том районе мы никогда не были. – Турист, твою мать, – рассмеялся я. – Ладно, переделаю.

Вертолеты улетели. "Облет" – это не засада. Долго к нему готовиться не надо. Полтора часа поболтались в воздухе, что увидели сверху, то остановили и досмотрели на предмет наличия оружия и боеприпасов. Если с земли шваркнули по вертолету, то никакой посадки, а подлетают Ми-24 и ровняют это дело с землей. Не суйся супротив облетной группы! Словом, улетел Евгенич двумя вертолетами на озеро.

Через полтора часа возвращается, глаза у него на лбу от изумления, из вертолетов выталкивают пленных, выгружают трофейное оружие… Ох, ни хрена себе слетали, говорю я сам себе!

– Край непуганых идиотов, – говорит мне Евгенич. – Никакого озера там нет, оно сухое, и по нему духи косяками катаются. Мы их немного попугали, но надо бы нормальную засаду там организовать. А то разгулялись, мать их перетак! – Мда, – говорю я, – это сюрприз. А я думал, что там спокойно… – Меньше думай, дольше проживешь, – отвечает Евгенич. – У тебя водка есть? Пойдем вспрыснем это дело.

Пошли мы в "модуль" вспрыснуть это дело. По дороге Евгенич вдруг остановился, покачал головой в раздумчивости и вдруг говорит: – Вот ведь судьба человеческая! – Это ты к чему? – удивился я. Что-то не замечал я раньше за ним склонности к философствованию. – А к тому, что на юг же лететь собирались. Откуда им было знать, что я тебя уговорю полетное задание переделать… – Много ты их там завалил? – Человек десять… Может и больше… Тех, кого "двадцать четверки" раздолбали, я не считал. Не до того было…

Пришли в "модуль", налили водки, выпили. А мне как-то не по себе стало после его слов. – Ты чего кислый такой? – спрашивает Евгенич. – Да ничего, – говорю, – завтра третья рота на засаду уходит. Я вот подумал, а хрен его знает, что им тоже в голову придти может? – Ну, это уж как судьба повернется, – философски ответил Евгенич.

Третья рота вляпалась под утро. Духи строили новый укреп район по дороге на Хост. Мы ничего об этом не знали. Да и духи тоже никак не могли знать, что к ним в "гости" третья рота заявится. Обнаружили друг друга только на рассвете. Наш головной дозор их прощелкал. И их боевое охранение тоже третью роту прощелкало. Как рассвело, так и началось… Еле вытащили потом. Двое убитых, восемь тяжелораненых. Легкораненые не в счет – заживет, не маленькие… Вытаскивать летали мы с Евгеничем и восемнадцать солдат с нами. Самих чуть не поубивало к черту.

Вот ведь, судьба человеческая…

Третья рота

Третьей роте не везло с командирами. Черт его знает, почему так получалось, но не держались они там. Убивало их часто, или просто ранило так, что больше уже ротный не возвращался. Вляпывалась третья рота часто. Вроде, ничем от других двух рот отряда не отличалась, и бойцы были подготовлены не хуже, и офицеры были не дураки, но не везло третьей роте, хоть тресни. А на войне везение – это, считай, полжизни. Умела третья рота "вляпываться"… И никто не мог объяснить, отчего так повелось.

Я как-то взял ШДК – штатно-должестную книгу. В этой книжке на странице три человека. И все о человеке написано. Фамилия, имя, отчество, занимаемая должность, откуда призвался, образование, адрес родителей, куда труп отправить, если чего… Словом, все там о человеке есть… По трое на странице, начиная с ротного… Последняя графа "Дата исключения из списков части. Причина убытия" Взял и поразился. На каждой странице против одной из фамилий значится: Исключен из списков части приказом "… от такого-то числа в связи с гибелью в боях, в связи с тяжелым ранением, и прочае… Блин! И на каждой странице, где только трое указаны! Ни в первых двух ротах, ни в роте минирования, ни в группе связи, ни в группе ЗСУ таких записей не было, а в третьей роте была… На каждой странице… Я тогда молодым начальником разведки был, до этого служил командиром разведгруппы в первой роте и особо не вникал в дела других рот. А тут жизнь заставила…

75 человек по штату, включая ротного. 75 человек, 25 страниц, и на каждой станице заполнена графа "Причина убытия?. У меня глаза на лоб полезли.

Ротой командовал капитан Бекаев (фамилия изменена). Его не любили в батальоне. Он говорил "Войны без потерь не бывает" Он не считался ни с чем. Он служил в Афганистане второй срок – четвертый год, и точно знал, что он не жилец… Два срока можно выдюжить на продскладе, а командиром разведроты нельзя. Закон математического ожидания потерь против. Бекаев начал командиром группы, потом был заместителем командира роты в другом батальоне, а потом пришел к нам и принял третью роту. Я не любил его, и мы даже подрались как-то по-пьяни. Я сказал: – Ты не ротный, ты убийца! Ты всех людей своих положишь! – Войны без потерь не бывает, – ответил Бекаев. Я ударил его, он ответил. Нас растащили, естественно.

Но воевал Бекаев так, как другим и не снилось. Третья рота всегда добывала самый ценный "результат". Бойцы и любили его, и ненавидели одновременно. И Бекаев всегда был в бою первым, хотя положение ротного его обязывало не соваться… В нынешнем Владикавказе (бывшем Орджоникидзе) его бросила жена. И ушла вместе с сыном, которого Бекаев очень любил. У него не было любовницы на войне, которых мы называли ППЖ (походно-полевая жена). Бекаев не пил… Он просто воевал, надеясь, что когда-нибудь его убьют. Его убили…

Он бежал по крыше крепости и умные духи, которые тоже умели воевать, стреляли через саманную крышу на звук шагов. Пуля попала Бекаеву в бедро снизу вверх от колена и до тазовых костей. Он мог упасть наружу, и тогда мы подобрали бы его. Но он упал во внутрь крепостного двора, и его тут же добили очередью из окна. Уже раненного добили. Что бы достать его труп, мы развалили эту крепостишку по кирпичику вместе со всеми, кто там был. Мы не считали убитых духов, нам было не до подсчетов.

В третьей роте был дембель по фамилии Волков. Он застрял в переулке около крепостной стены с тремя молодыми бойцами. Волкова не раз хотели отдать под трибунал за "дедовщину". Он был хреновый дембель, он заставлял молодых подшивать себе подворотнички, стирать свое белье и бил их смертным боем, если кто-то осмеливался ему перечить…

Молодые подавали Волкову гранаты, и Волков перебрасывал их через стену. Одна из гранат скатилась обратно. У Волкова просто не было времени еще раз перебросить ее обратно. Молодые в испуге отпрянули кто куда. В этом переулке просто не было куда деться, а граната Ф-1, есть граната Ф-1. Волков схватил ее с земли, но времени уже не было, и тогда он просто накрыл ее своим телом. Его последними словами было: – Салабоны, мать вашу так! Волкова разорвало в клочья. Никто из его "молодых" даже не был ранен. Потом я прочитал в ШДК третьей роты, что Волков был женат и пошел в армию не со своим призывом, а на два года позже…