Альфред Тёрни - Крах под Москвой. Генерал-фельдмаршал фон Бок и группа армий «Центр». 1941–1942

Фон Бок покинул Берлин рано утром 3 февраля. На железнодорожном вокзале в Позене (Познани) он увидел, что к его приезду готовился целый прием. В нем участвовали Артур Грейзер, гауляйтер (областной руководитель) гау Вартеланд (чьей столицей был Позен), а также мэр города, некоторые другие гражданские представители и все генералы, около двухсот, которые были приписаны к группе армий «Центр» фон Бока. Присутствовали почетный караул и военный оркестр. Оркестр сыграл «Славу Пруссии», любимый марш фон Бока. Гауляйтер Грейзер, фельдмаршал фон Клюге, генерал-полковники Адольф Штраус, Хайнц Гудериан и Герман Гот и несколько других высших военачальников произнесли по короткой приветственной речи. Фон Бок был польщен, хотя в этих обстоятельствах он предпочел бы менее пышную встречу. Но он поблагодарил каждого и воспользовался случаем, чтобы призвать своих слушателей приложить все усилия в эти предстоящие славные, но непростые дни20.

В Позене (Познани) фон Бок приступил к восстановлению своего статуса командующего. Первые несколько дней он проводил долгие часы за столом, изучая горы донесений. Фон Бок совещался с подчиненными командирами и штабными офицерами, одобрял учебные занятия по картам и военно-штабные игры, проводимые в корпусах и дивизиях в ходе подготовки к предстоящему наступлению. И занимал себя большим числом технических деталей и вопросов, связанных с гигантским личным составом, насчитывающим миллион человек. Среди постоянно наведывавшихся в штаб фон Бока людей в дни после его приезда был молодой офицер из Главного командования сухопутных войск (ОКХ), который назвался полковником Хорстом Ратке. Под видом конфиденциального обсуждения с фон Боком вопроса личного характера он попросил о приватном разговоре, и фон Бок просьбу выполнил. После предварительных слов Ратке заявил, что представляет группу офицеров ОКХ, которые убеждены, что Германии нельзя начинать войну против Советской России, пока Англия продолжает воевать, и что некоторые старшие офицеры ОКХ организовали заговор с тем, чтобы осуществить coup d’etat[21] в Берлине и тем спасти Германию от катастрофы. Полковник просил фон Бока присоединиться к заговору. В ответ фельдмаршал разгневался и немедленно выставил Ратке, заявив, что совершенно недопустимо даже обсуждать подобные вещи21. Насколько теперь известно, вплоть до самого конца войны фон Бока больше не донимали участники каких-либо антигитлеровских заговоров.

В течение февраля и начала марта 1941 года фон Бок контролировал приготовления к предстоящему наступлению. За этот период он постарался хоть раз посетить каждую из своих дивизий, которых было больше пятидесяти. Он совещался с командующими армий, корпусов и дивизий; инспектировал полки и батальоны; разговаривал с рядовыми, фельдфебелями и унтер-офицерами. Он с удовольствием отмечал, что боевой дух в основном находится на высоком уровне, хотя несколько солдат осмелились доложить своему фельдмаршалу, что имели место сокращения пайков. Фон Бок проинструктировал своего офицера по снабжению генерал-майора Людвига Кюблера[22] определить, какие меры можно принять, и, к своему неудовольствию, услышал, что ОКХ запланировало даже дальнейшее сокращение дневного пайка. «Меня одолевают сомнения, – писал фон Бок. – Если уже сейчас сокращают пайки, что случится, когда мы войдем в глубь России, далеко от наших баз снабжения?»22 И снова, как и во время прошлой Западной кампании, фон Бок начал жаловаться в Главное командование сухопутных войск по этой и другим причинам, но предотвратить сокращение поставок продовольствия и другого жизненно необходимого снабжения в свою группу армий ему не удалось.

Пока проходило множество военно-штабных игр и учебных занятий по карте, фон Бок обычно решал споры между своими упрямыми подчиненными командирами, видя необходимость утвердить свой авторитет командующего группой армий. Однажды командующий 9-й армией Штраус и командующий 3-й танковой группой Гот вступили в жаркую дискуссию во время совещания в штабе фон Бока по вопросу координации действий пехоты и танков. Гот резко оспаривал закрепление пехотных дивизий за его танковой группой в предстоящем наступлении. Он доказывал, что это замедлит его продвижение вперед. Штраус занимал противоположною позицию, заявляя, что базовый принцип командного единства будет нарушен, если Гот будет управлять только танковыми силами без поддержки пехоты.

Фон Бок переубедил Гота в этом вопросе и приказал приписать пять пехотных дивизий, около 70 тысяч человек, к его 3-й танковой группе. Фон Бок объяснил Готу и Штраусу, что ограниченная, некачественная сеть русских дорог будет быстро перегружена и что Готу, командующему 3-й танковой группой на запланированном направлении удара 9-й армии, придется учиться руководить как танками, так и пехотой. Тогда Гот сможет приказать пехоте уступить дорогу, если она будет создавать опасность замедления продвижения танков. В другой раз фон Бок разрешил подобный спор между фон Клюге, командующим 4-й армией, и Гудерианом, командующим 2-й танковой группой23.

Фон Бок, похоже, очень не любил огорчать своих подчиненных в ходе подобных споров, но позднее это стало неизбежным. Он был искренен в своем желании установить гармонию в обширной, сложной военной машине, которой командовал. Возможно, события сентября 1940 года преподали фон Боку урок. Но более всего, он, как опытный профессиональный солдат, понимал, что никогда не сможет выполнить поставленную перед ним противоречивую боевую задачу без лояльности, сотрудничества и скоординированных действий своих подчиненных, людей, которые должны будут производить ежесекундную оценку ситуации и принимать решения прямо на поле боя.

Несмотря на благие намерения, единственным командующим, с которым фон Бок смог сохранить стабильно хорошие отношения во время подготовительных мероприятий к вторжению в Россию, был командующий 2-м воздушным флотом, обеспечивавшим с воздуха действия группы армий «Центр», фельдмаршал Альберт Кессельринг24.

На протяжении месяцев подготовки, предшествующей наступлению, фон Бок решил не упускать из виду ни один фактор, который мог уменьшить его шансы на успех. Среди многих вопросов, которым он уделял особое внимание, были донесения разведки, собираемые командующими армий, корпусов и дивизий и передаваемые в его штаб. Одно такое донесение определило отношение фон Бока к предстоящему наступлению. 11 марта генерал-майор Ганс фон Оберниц, который командовал 293-й пехотной дивизией, передал лично фон Боку донесение разведки, в котором утверждалось, что русские проводят широкие учебные маневры к югу от Вильно[23] в Литве (с 1940 года Литовская ССР в составе СССР). Оберниц был взволнован этим сообщением, потому что агент, доставивший его, утверждал, будто маневры русских были прикрытием запланированной атаки на Германию. Фон Бок успокоил Оберница и решил не обращать на донесение внимания. В это же время он осознал, что невозможно скрыть такую гигантскую концентрацию германских войск на русско-германской демаркационной линии в Польше и что русские определенно знают, что что-то готовится, и, возможно, принимают контрмеры25.