Раиса Кузнецова - Курчатов ЖЗЛ

По отношению к отбыванию воинской повинности пользуется правами окончивших курс в учебных заведениях первого разряда»[23].

Игорь Васильевич часто вспоминал свою гимназию. В 1954 году он посетил ее, и фотограф запечатлел бывшего ученика у главного входа. Фотографию эту Курчатов сохранил. На фасаде нынешней симферопольской школы-гимназии № 1 установлена мемориальная доска, на которой среди имен выдающихся учеников значится имя И. В. Курчатова, а в экспозиции школьного музея имеется информация о его учебе.

Глава четвертая

КРЫМСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

В ноябре 1920 года семнадцатилетний юноша поступает на математическое отделение физико-математического факультета единственного тогда в Крыму высшего учебного заведения — Таврического университета, вскоре ставшего Крымским университетом им. М. В. Фрунзе.

Несмотря на свою молодость, университет отличался высоким уровнем профессорско-преподавательского состава. Возник он почти случайно в конце 1917 года. Начавшееся «смутное время» не позволило отдыхавшим под Алуштой преподавателям Киевского и Петербургского университетов вернуться домой, и они организовали в Симферополе Таврический филиал Киевского университета. Помещался он на углу Гоголевской и Пушкинской улиц, в здании бывшего приюта. Большой вклад в его создание внес В. И. Вернадский, являвшийся в то время президентом Академии наук Украины[24] и ставший ректором нового университета в год поступления Игоря. Математику преподавал Н. М. Крылов, впоследствии академик АН СССР и АН Украины. Кафедрой физики руководил профессор Л. И. Кордыш, кафедрой электротехники — профессор С. Н. Усатый. На кафедре физики преподавали профессора Л. А. Вишневский, Н. С. Кошляков, В. И. Смирнов, М. А. Тихомандрицкий, М. Л. Франк, молодой И. Е. Тамм, физик-теоретик Я. И. Френкель, химик и металловед А. А. Байков. Через 13 лет бывший первокурсник университета Игорь Курчатов возглавит оргкомитет первой в СССР конференции по ядерной физике, где эти выдающиеся ученые выступят с докладами. Временами читал здесь лекции академик Абрам Федорович Иоффе — будущий учитель и старший друг Курчатова[25].

Иоффе подчеркивал, что советская физика должна быстро развиваться и стать сильной. Чтобы добиться этого, он призывал своих учеников самостоятельно выдвигать новые идеи. Физике, внушал он слушателям, предстоит сыграть важную роль в развитии промышленности, и она будет оказывать сильное влияние на технологию; именно это стало фундаментом, на котором он основал в 1919 году Государственный физико-технический и рентгенологический институт (ГФТРИ). Советская физика, считал Иоффе, не должна быть абстрактной наукой. Хотя в своей основе это наука теоретическая, она должна вносить эффективный вклад в техническое и экономическое развитие страны. Так, еще в начале 1920-х годов идеи Иоффе о связи науки и промышленности стали западать в души его учеников — будущих великих ученых, одним из которых стал Курчатов.

Представления Иоффе, выступавшего за всемерное развитие науки и образования в России[26], совпали с взглядами большевиков, которые одним из необходимых условий превращения России в передовую страну считали создание собственной научно-технической интеллигенции[27]. Для содействия развитию науки и техники, внедрению их достижений в народное хозяйство в августе 1918 года в стране на правительственном уровне принимаются и проводятся необходимые меры. Организуется научно-технический отдел ВСНХ. С 1918 по 1922 год создается ряд крупных НИИ и лабораторий, связанных с зарождением новых областей промышленности, с подготовкой базы фундаментальных исследований. В Петрограде открывается Физико-технический институт, в котором вскоре развернется плодотворная научная деятельность Курчатова.

«Крымский период» жизни и учебы юного энтузиаста подробно описан университетскими друзьями, с которыми Игорь Васильевич прошел по жизни до конца, в письмах, сохраняющихся в настоящее время в рукописном собрании Дома-музея ученого. Их изучение привело автора к выводу, что становление Курчатова как ученого, способного самостоятельно решать научную проблему, видеть цель, выдвигать собственные оригинальные методы решения задачи и ставить эксперименты для ее достижения, получать новые результаты, подтверждая их обоснованными выводами, состоялось еще до 1925 года, то есть до начала его деятельности в ЛФТИ. Оно началось уже в 1920–1923 годах во время учебы в Крымском университете. Это подтверждается первыми научными статьями молодого исследователя, опубликованными по результатам выполненных им в университете экспериментальных работ.

Начало учебы оказалось особенно тяжелым. Еще шла Гражданская война. Крым голодал, его хозяйство было разрушено. Не хватало одежды, обуви, еды. Игорь ходил на занятия в самодельных сапогах из бычьей шкуры, в холщовых брюках и толстовке, перевязанной красным шнурком с кистями[28]. Эти трудности он переживал легко, как и в гимназические годы не гнушался никакой работы, стремясь помочь семье. Тяжелое военное время сталкивало его с разными профессиями и людьми, учило понимать окружающий мир. Уже тогда учился он ладить с людьми, воспитывая в себе знаменитую «курчатовскую коммуникабельность», внесшую позже неоценимый вклад в успешное решение урановой проблемы, когда через три десятилетия в водовороте «атомных» дел под его руководством трудилась огромная армия специалистов. Юноша успевал слушать лекции по медицине, литературе, политике, посещал театр, изучал иностранные языки. К уже знакомым ему церковнославянскому, греческому и латыни добавились французский, немецкий и английский. Документы и друзья говорят, что студент Курчатов выделялся невероятным трудолюбием, упорством, жизнелюбием и настойчивостью. К трудностям быта он относился с юмором, жизнерадостно, поддерживая этим бодрость в себе и в окружающих. Никогда не терял оптимизма, помогавшего ему преодолевать препятствия[29].

Материальная база молодого университета была слаба. В лабораториях не хватало оборудования, в библиотеке — нужных книг. Но учебный процесс не прерывался благодаря героическим усилиям ведущих преподавателей. Профессор А. А. Байков, читавший курс химии, почти при полном отсутствии приборов сопровождал свои лекции эффектными опытами. Я. И. Френкель в таких же условиях зимой 1920/21 года успешно знакомил первокурсников с физикой. Профессор Л. А. Вишневский в курсе математического анализа излагал теорию множеств, описанную только в монографии на французском языке и не входившую еще ни в один учебник. В таких условиях решающими становились конспекты. Прекрасные конспекты Курчатова, его умение объяснять позволяли ему и друзьям-студентам хорошо учиться. К весне 1921 года на курсе из шестидесяти человек осталось не больше десятка — многие покинули Крым или бросили учебу, чтобы заработать на жизнь. Стипендии студентам не давали, да и преподаватели вместо денег получали скудный паек. Зато в университете царили дружелюбные, товарищеские отношения, студенты и профессора называли друг друга коллегами. «Никто не принуждал посещать лекции, но разве можно было рассчитывать на благополучный исход экзаменов, если учебников не было и если лекции, которые читались, сильно отличались от курсов, находившихся в университетской библиотеке. Зачеты и экзамены сдавали по договоренности с профессорами», — писал друг Курчатова Кирилл Синельников[30].