Арон Симанович - Распутин и евреи.Воспоминания личного секретаря Григория Распутина

Хотя и очень неохотно, но все-таки графиня не считала возможным отказаться от царского приглашения. Мы же в это время шутили над спиритическими способностями графини. Вдруг мне пришло в голову просить ее похлопотать перед духами в пользу русских евреев. Духи должны были повлиять на царя в смысле отмены ограничительных законов для евреев в России.

Моя мысль была поддержана офицерами-грузинами. Однако, к крайнему сожалению, графиня не осмелилась заняться политическим вызовом духов. Может быть, она вообще не желала осуществления моей затеи, так как она принадлежала к высшему петербургскому обществу, которое всегда было враждебно настроено к евреев.

Антисемитизм среди высшего петербургского общества вообще не так трудно было искоренить, как принято думать. Враждебное отношение к евреям Николая II объясняется его воспитанием… Распутин неоднократно говорил, что царя настраивают против евреев его родственники и министры. Сам царь рассказывал ему, что его министры во время своих докладов постоянно высказываются против евреев и таким образом и его восстанавливают против них.

Его постоянно забрасывают рассказами о так называемом "еврейском засилье". Неудивительно, что эта травля имела свои последствия. Императрица вообще не имела понятия о еврейском вопросе и только потом узнала, что такое антисемитизм. При царском дворе были всегда заняты евреи, и никто не видел в этом ничего предосудительного. Известно, что царь немедленно после принятия командования над армией отменил практиковавшиеся Николаю Николаевичу бесчеловеческие притеснения евреев.

Распутин передавал мне, что царь сделал это по собственной инициативе, и допускал возможность, что царь довольно охотно внимал просьбам евреев, когда к нему обращались. Молодые придворные дамы были вообще чужды антисемитизма, во всяком случае, он не был у них заметен.

Даже для Вырубовой этот вопрос был мало знаком, и при разговорах о нем она только пожимала плечами. Николай II был сторонником строгого абсолютизма, но его сильно стеснял обязательный для него, как монарха, придворный этикет. Он охотно обходил его. Для него было большим удовольствием разговаривать с завсегдатаями петербургских увеселительных домов, которые не всегда вели себя с ним подобающе. Я не хочу здесь рассказывать подробности, но могу только заметить, что царю очень нравился румын Гулеско.

Главной причиной этому было то, что он сочинил песенку, в которой распевалось про офицеров царского конвоя, забывших в публичном доме уплатить по счету. Песенка кончалась припевом: "Отдай мне мои три рубля", и царь по поводу этой песенки много смеялся.

Младший брат царя, Георгий, который до рождения Алексея считался наследником престола, умер от туберкулеза в Абастумане. Непосредственной причиной смерти послужило переутомление, последовавшее за велосипедными гонками, участвовать в которых уговорил его спутник Гелльштрем, который дослужился в русском флоте до чина капитана второго ранга. Его считали незаконным сыном Александра III и одной придворной дамы. Он был на него удивительно похож.

Вдовствующая Императрица никогда не могла видеть его без волнения. Он получал пенсию от императорского двора и, кроме того, неоднократные денежные вспомоществования от вдовствующей Императрицы и великого князя Михаила.

Вследствие его вины в смерти великого князя Георгия Императрица Мария была против него сильно озлоблена, но все-таки принимала его довольно часто. Он постоянно сетовал на свое незаконное рождение, которое отнимало у него права на царский трон, и вел весьма легкомысленный образ жизни.

Два двора

Между двором царя Николая II и двором его матери существовала острая, непримиримая вражда, последствия каковой оказались роковыми. Почти вся родня царя находилась на стороне старого двора.

Вражда эта не относилась ко времени Распутина, но была значительно старше. Знающие обстоятельства объясняли начало этой вражды нежеланием старой Императрицы видеть на престоле своего старшего сына. Рассказывали, что в Крыму составлялся даже заговор с целью возвести на престол второго сына Александра III, Георгия, любимца матери. В этом заговоре должны были участвовать также некоторые гвардейские полки. Но план этого заговора почему-то расстроился.

Не было секретом, что вся родня Николая была против предоставления прав народу участвовать в управлении государством. Когда Николай II в 1905 году все-таки подписал конституцию, все были страшно возмущены против него. Такое отношение родни много способствовало колеблющейся политике Николая в последующие годы. Это подтверждал мне неоднократно граф Витте, творец конституции 1905 года, сам боявшийся мести старого двора.

Каждый в Царском Селе знал, что, вследствие данного отцу обещания, мать и родня Николая II требовали безусловного соблюдения самодержавия. Ему даже довольно откровенно намекали на то, что в противном случае последствия для него могут оказаться весьма нежелательными. Эти обстоятельства понудили некоторых друзей предложить царю потребовать от своей родни вторичной присяги.

Все приверженцы царя, поддерживающие его в борьбе со старым двором, порицали его за попустительство по отношению к его явным врагам. Распутин также в этом отношении не соглашался с царем. Он знал, что его близкие отношения к Николаю являлись опасным оружием в руках его врагов, и был уверен, что родственники царя ненавидели его не меньше, чем самого царя. Это делало Распутина злейшим врагом старого двора и всех царских родственников.

Он при каждом удобном случае восстанавливал царя против великих князей, но Николай не осмелился предпринять серьезные меры против своих родственников. Он боялся их и старался все недоразумения и ссоры улаживать мирным путем. Распутин не скрывал своего недовольства и часто упрекал царя за это.

— Почему ты не поступаешь как должен поступать царь? Ты же царь. Если бы я был царем, я бы показал, как должен действовать царь и как это делается. Никто не думает о тебе, никому ты не нужен. Все стараются тебя только застращать. Твои родственники тебя убьют Ты не умеешь привлечь к себе людей. Все находятся с тобой во вражде, а ты только молчишь…

Так примерно говорил Распутин с царем. Он хотел понудить его к сопротивлению. Но царь не мог решиться на борьбу со своими врагами. Если кто-нибудь из царской семьи провинился уже слишком, то он накладывал взыскания, но до того незначительные, что все поражались его мягкости. Его слабость лучше всего характеризуется его поведением после убийства Распутина: он даже не посмел привлечь к ответственности виновных.