Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер
В 1932 году мама купила новый дом по Уимборн-Роуд, который она назвала «Дикси-Лодж» в честь своей семьи. Этот дом тоже был довольно большим, хотя и уступал предыдущей резиденции Дарреллов. Окружавший его сад был гораздо меньше, поэтому за ним было легче ухаживать. Да и обходилось новое жилище гораздо дешевле. По мнению Джеральда, новый дом был гораздо лучше. В саду росло множество деревьев, по которым можно было лазить и на которых селились удивительные насекомые. В этом доме Джеральд был совершенно счастлив. За ним присматривала строгая, но очень доброжелательная швейцарка Лотти.
Когда же Джеральду исполнилось восемь лет, разразилась новая катастрофа.
«Мама сделала нечто настолько ужасное, что я лишился дара речи. Она отдала меня в местную школу. Не в прелестный детский сад, наподобие «Березок», где можно было лепить из пластилина фигурки и рисовать, а в настоящую школу. Школа Вичвуд была обычной школой, в которой детей учили алгебре и истории — и другим предметам, которые стали для меня настоящей пыткой, как, например, физкультуре. Мой интерес к учебе и спортивные достижения были нулевыми. Учителя считали меня — и не без основания — настоящим тупицей».
Футбол и крикет казались Джеральду скучными, гимнастика и плавание были для него настоящим мучением, поскольку он никогда не увлекался физическими упражнениями. Единственным предметом, который заинтересовал мальчика, была естественная история. Но ей уделялось всего полтора часа в неделю. «Эти уроки вела преподавательница физкультуры, мисс Аллард, — вспоминал Джеральд, — высокая светловолосая леди с выпуклыми голубыми глазами. Как только она почувствовала мой искренний интерес к естественной истории, то изменила свое отношение ко мне и стала моей любимой учительницей».
Джеральд ненавидел школу так сильно, что Луизе пришлось забрать его оттуда. «Мать отвозила Джеральда в школу по утрам, — вспоминает один из друзей семьи Дарреллов. — И это было нелегко. Она тащила его, а он упирался и кричал. В конце концов, его приходилось оставлять дома, потому что у него поднималась температура. Вызванный доктор сказал, что это очень нехорошо для ребенка и что его можно обучать на дому». И действительно, местный врач поставил Джеральду диагноз так называемой «школьной болезни». У него обнаружилось психосоматическое заболевание, которое не позволяло ему учиться в обыкновенной школе.
После того как семья Дарреллов переехала в Дикси-Лодж, Лоуренс, который, как Лесли и Маргарет, жил отдельно, подружился с Аланом Томасом, помощником менеджера крупного борнмутского книжного магазина. Алан был ровесником Лоуренса и разделял литературные и интеллектуальные интересы своего нового друга. Очень высокий, худой, бородатый, похожий на паука, Алан жил в Боскомбе, поблизости от Борнмута. Скоро он познакомился со всей семьей Дарреллов и стал братом и другом всех членов семьи. Незадолго до того как Джеральд покинул так не нравящуюся ему школу Вичвуд, директор этой школы пришел в магазин, где работал Алан.
«В вашей школе учится брат моего друга», — сказал Алан.
«Да? — удивился директор школы. — И кто же это?»
«Даррелл, Джеральд Даррелл», — ответил Алан.
«Самый невежественный ребенок во всей школе!» — отрезал директор и в возмущении покинул магазин.
Джеральд продолжал бороться с трудностями. Но в один прекрасный день его несправедливо обвинили в каком-то проступке, за что он был наказан директором школы. Мама забрала запуганного мальчика из школы, и на этом формальное образование Джеральда завершилось. Ему было всего девять лет.
Чтобы помочь Джеральду побыстрее справиться с травмой, мама решила купить ему подарок. Они на трамвае отправились в центр Борнмута, где располагался зоомагазин. Джеральду предстояло самому выбрать себе собаку. Он вспоминал:
«В витрине я увидел множество кудрявых черных щенков. Я долго стоял, выбирая, какого из них купить. Наконец я остановил свой выбор на самом маленьком, которого совсем затерроризировали его более крупные собратья. Мы купили его за символическую сумму в десять шиллингов. Я принес его домой и назвал Роджером. Роджер был одним из самых разумных, смелых и добрых собак, какие только у меня были. Он быстро вырос и стал напоминать небольшого эрдельтерьера с пушистой шерстью, которая бы больше пристала пуделю. Роджер был очень умным. Он быстро выучил несколько трюков и великолепно умирал за короля и отчизну».
Роджеру было суждено прославиться и, в некотором роде, обрести бессмертие.
Избавившись от невыносимого груза формального образования, Джеральд вернулся к своему привычному, веселому времяпрепровождению. Он исследовал сад, лазил по деревьям, играл с собакой, набивал карманы улитками и слизняками и мучил всех своими проделками. Дороти Браун вспоминает, что именно Джеральд засунул вонючие бомбы в ящик для угля, когда Дарреллы пришли к Браунам на Рождество. Мама правила своим домом мягкой рукой. «В их доме могли накормить каждого, — вспоминает Дороти. — Она радостно принимала любого друга своих детей. «Сколько человек придет сегодня вечером?» — спрашивала она и находила место за столом для каждого, и для молодых, и для старых. Мама была очень маленькой, но обладала огромным сердцем. Она была очень дружелюбной, могла поговорить с каждым, а готовила она совершенно замечательно!»
Восхитительные ароматы, распространявшиеся с маминой кухни, бесконечное разнообразие вкуснейших блюд, которые она подавала к обеду, энтузиазм, веселье и способности замечательной рассказчицы доставляли удовольствие всем собиравшимся за ее столом. Эти качества оказали огромное влияние на младшего сына Луизы. Став взрослым, Джеральд превратился в настоящего гурмана и великолепного повара. Свои кулинарные навыки Луиза унаследовала от матери. Многому она научилась у своих индийских кухарок, поскольку, несмотря на неодобрение мужа, проводила на кухне очень много времени. Вернувшись в Англию, она привезла с собой все поваренные книги и заметки, сделанные в годы жизни в Индии. Некоторые из любимых рецептов Луизы — английские, англо-индийские и индийские — были записаны в красивом викторианском блокноте ее матерью: «чаппати», «тофу», «Пирог», «молочный пунш», «немецкие булочки», «еврейский маринад» (сливы, перец чили, финики, манго и зеленый имбирь). Многие записи сделаны ее собственной рукой и отражают уже ее вкусы — «цветная капуста по-афгански», «индийские отбивные», «цыпленок, жаренный по-американски», «голландский яблочный пудинг», «индийский сливовый пирог», «русские сладости», «пирог на каждый день», «спиральные носочки» (загадочное название!) и «детская вязаная шапочка» (еще одна неожиданность!). Но индийские блюда всегда были ее любимыми. Не утратила мама интереса и к алкоголю: вино из одуванчиков, вино из изюма, имбирное вино (для которого требовалось шесть бутылок рома) и вино из маргариток (четыре кварты цветков маргаритки, дрожжи, лимоны, манго и сахар).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
