Фигурное катание. Честная история самого скандального вида спорта - Николай Николаевич Яременко
Полтора года мы безуспешно пытаемся задать вопросы Этери Тутберидзе. В её тренерском штабе на Олимпиаде в Пекине-2022 случилось форменное ЧП – у главной «звёздочки» нашего фигурного катания Камилы Валиевой был обнаружен допинг. Один из ключевых вопросов – о враче сборной, неоднозначном персонаже, которого зовут Филипп Шветский. Дело в том, что за ним уже тянется шлейф допинг-скандалов. В своё время он подсадил на допинг-препараты сразу шестерых гребцов. Если вам кажется, что это недоказанные обвинения и оговоры, то легко можете нагуглить в интернете признания самого Шветского о том, что в этом исключительно его вина.
И за некоторое время до Олимпиады этого человека берут в штаб сборной по фигурному катанию. Тут вопросы понятны: осознавались ли риски, хотя бы чисто репутационные? И какими ключевыми умениями и навыками обладает приглашённый специалист, что его срочно трудоустроили к Этери Георгиевне?
Полтора года после сенсационных новостей о допинге на Олимпиаде нас встречало только ледяное молчание. Ответов о Шветском не было. Для чего бы вы его ни брали – просто объясните. И никаких вопросов не останется. Полнейшее молчание убедить может только в одном: что-то скрывают.
И вот ИТАР-ТАСС берет интервью у самого Шветского и ранним утром, в 08:00 публикует. Почему я делаю акцент на времени? Потому что это не интервью с колёс – записали, расшифровали, опубликовали. Нет, в это время в государственных агентствах публикуют то, что несколько дней согласовывалось. Прошло все этапы согласований, изменений, переписываний и утверждений – ставят на такой-то день, на утро. Это уже сложившаяся привычка.
Когда мне надо было что-то спрятать на сайте, я ставил на условные 13:47. В этот момент сыплется поток рутинных новостей, а внимание к интернету минимальное. Если хочешь показать всем – лучше времени, чем 08:00 не придумать. Проснутся позже – всё равно прочтут и отреагируют.
В этом интервью тоже надо читать между строк. Там, где присутствует «Телеграфное агентство Советского Союза», бессмысленно ловить живую речь – там как раз надо искать с лупой. Конечно, рассуждения Тутберидзе о Шветском читать было бы намного важнее – он-то сам легко избежит ответа не неудобные вопросы. Но вот я читаю и кричу уже после нескольких первых абзацев: а не является ли всё написанное признанием-мегабомбой? Шветской произносит – дословно! – следующее:
– Что касается моей вины во всём этом деле, то я действительно виноват. И не уверен, что когда-либо себе прощу это. Мы не уберегли Камилу. И это факт вины нас всех. Ещё раз: я виноват перед ней.
Увы, интервью это берёт не профессиональный интервьюер, а представитель такой структуры, как ИТАР-ТАСС, поэтому журналист не цепляется за ответы, не пытается раскрутить гостя, размотать на откровенность – нет, он, увы, идёт по списку, очевидно, заранее написанных на бумаге вопросов. А разматывать там было бы очень интересно – так, Филипп фактически признал, что историю с приёмом дедушкиных лекарств выдумали…
– Откуда версия со стаканом дедушки?.. Да, это первое, что могло прийти в голову.
WADAлина Сотникова: новый скандал?
Ещё ни одна Олимпиада, проведённая в России, не заканчивалась для нас хорошо. То есть формально и Москву-1980, и Сочи-2014 мы в медальном зачёте выиграли (хотя последняя победа, как мы знаем, была завоёвана не очень честными методами, поэтому зачёт пришлось подкорректировать), но сам факт проведения Олимпиады, которую бойкотировали 65 стран, был окрашен отнюдь не в радужные тона. А после Сочи-2014 мы ни разу ни на одних Играх уже не выступали полноценно.
На старте тех игр мы страшно полюбили Юлию Липницкую – она выступала в командном турнире, выходила последней, когда потерять первое место было уже невозможно. Но откатала блестяще, чем влюбила в себя всю страну. Тех, кто позволял эту на пустом месте возникшую эйфорию сравнивать с эйфорией по спортсменам в нацистской Германии тролли и депутатики смешивали сами знаете с чем. Одного из публицистов требовали аж гражданства лишить (иноагентскими статусами тогда ещё не разбрасывались ввиду их отсутствия). Полторы недели страна жила ожиданием «повторения банкета», но в короткой программе Липницкая не сдюжила, поэтому стало ясно, что в личном зачёте она точно пролетает мимо «золота». Но неверны людские сердца, когда речь идёт о поддержке «своих» на Олимпиаде – там хоть тараканов раскрась в цвета национальных флагов, обязательно найдутся любители позубоскалить о чужих тараканах, которых явно чем-то перекачали, и о наших, взращённых на песнях Тарзана и прочих лепсов. Поэтому, когда перед произвольной программой выяснилось, что есть ещё одна барышня от РФ – Аделина Сотникова, все сразу облегчённо выдохнули: есть за кого болеть!
Липницкая (первый из успешных выстрелов Тутберидзе) и Сотникова (продукт тренера Буяновой, прежде известной как Водорезова) мелькнули на сочинском небосклоне и больше не сияли. Липницкая явно устала от всеобщего внимания и обожания, от опеки мамы, свинтила в Сочи, а потом счастливо вышла замуж, родила ребёнка и теперь изредка появляется на инфонебосклоне, когда супруг из СВО приезжает на побывку домой – других инфоповодов не находится совсем. Сотникова активно выступала в коммерческих шоу, ходила по телеэфирам, организовала свою школу фигурного катания и время от времени блистает в лучах софитов. Про интервью Липницкой много не вспомню – их подолгу утверждали, потом, опубликовав, задним числом правили и в итоге всё равно с публикации снимали. Сотникова больше на виду, я сам общался с ней несколько раз, хотя и не разбираюсь в фигурном катании так глубоко, как профильные журналисты и эксперты. Но обе они казались чистыми и безгрешными. Они не запятнали себя участием в допинг-историях, как Валиева на Играх-2022. Они не были страстными оппонентами, как Медведева и Загитова на Играх-2018. И вдруг – гром среди ясного неба: Сотникова сама заявляет, что допинг и её не обошёл стороной.
Тут, конечно, очень странны обстоятельства появления этой информации. В марте 2023-го она давала интервью татарскому радио. Из большого разговора многое было вырезано, и поэтому никуда ничего не пошло. А теперь, спустя почти четыре месяца, ребята покопались в своей памяти и в черновиках интервью – и нашли следующий фрагмент. Мы приведём его целиком: «Вспоминая 2014 год, когда через какое-то время мне сказали, что у меня нашли допинг, и у меня должен был быть суд. Но потом
