М. Весновская - 100 знаменитых любовниц и фавориток королей

Этот сюжет на столетия вперед стал для многих поколений примером проявления истинного чувства, исполненного самоотверженного горения во имя любимого человека и свободного от мелочного эгоизма.

Средние века

Святая грешница — так можно назвать девочку из бедной семьи, ставшую знаменитой гетерой, перед которой дважды раскрылись врата Святой Софии в Константинополе — для бракосочетания с наследником византийской короны Юстинианом и для церемонии коронации. Феодора (500–548), что означает «Божий дар», за свою деятельность на византийском престоле причислена христианской церковью к лику святых.

Отец Феодоры и еще двоих ее сестер Акациус служил сторожем при византийском ипподроме. После получения этого места семья смогла перебраться с Кипра, где родилась Феодора, в Константинополь. Когда отец умер, девочке было всего 11. Чтобы как-то прокормить семью и не потерять крышу над головой, мать стала сожительствовать с помощником сторожа, а повзрослевших дочерей сдавать желающим для интимных ласк.

Их все-таки выгнали на улицу, но матери удалось договориться о представлении ее дочерей на подмостках театра мимов, а тем — так выступить, что их выступления стали постоянными, а отчим был принят сторожем в цирк.

Поначалу Феодора лишь помогала своей сестре — носила за ней табурет во время акробатических выступлений, позже стала выступать и сама как танцовщица и акробатка. Талант и красота расцвели в ней одновременно, и к 15 годам она уже собирала немалую публику на своих выступлениях. Красота ее была необыкновенной, эта красота звучала, как песня лесов и полей, как гимн природы: завитки светлорусых волос, белая, чистая кожа, спелые ягоды губ — зеленоглазая нимфа!

Феодора предпочитала выступать совершенно обнаженной и нисколько не стеснялась этого, одежда ее только сковывала и раздражала. Будучи крещеной, она не придавала вероисповеданию большого значения, богословская книжность не коснулась ее, а реальная жизнь диктовала свои законы. Живя со своими сестрами, она с детства наблюдала картины плотских утех, культ тела был зрим и понятен, так что еще до достижения полноценной зрелости Феодора обладала немалым опытом в ремесле жрицы любви.

В этой вакхической стихии, переходя из рук в руки, она чувствовала себя как рыба в воде и пользовалась такой популярностью, что редкая пирушка обходилась без сладострастной и безотказной прелестницы. Она щедро раздаривала свою молодость и красоту, невзирая на ранги, звания, положение в обществе: рабы и патриции, музыканты и матросы встречались в одном будуаре.

О ней ходили легенды, шутки, небылицы, делались ставки: скольких граждан и рабов она примет сегодня. Клиентура Феодоры не выдержала бы никакого учета, самой пикантной новостью вечерних встреч за кружкой вина были ее последние подвиги, мужчины наперебой хвастались, как она им отдалась, восторженно подчеркивая достоинства и внешние данные. А в светлое время суток шарахались и делали вид, что не узнают на улице.

В этом вакхическом угаре шли годы. А годы, как известно, безжалостны. Красота 24-летней Феодоры уже не так блистала, как в 17 лет, тем более на фоне подросших за это время нимфеток. Быть может, она бы еще лет 10 превосходила всех самых юных, если бы… если бы не безрассудно-расточительная, напропалую развратная жизнь.

Видя, что больше никому не нужна, она опустилась ниже некуда. Но так уж, видимо, было ей предначертано — чтобы возвыситься недосягаемо для всех. А пока что ей оставалось лишь вернуться на родину, Кипр, где она решила возложить свою жизнь на алтарь храма Афродиты.

Неизвестно, какой бог помог ей — христианский или языческий: она встретила Гекебола, префекта одной из областей в Северной Африке. А тот увлекся ею до такой степени, что забросил государственные дела и потерял должность. Не имея более возможности содержать Феодору, он ее выгнал. Из роскоши, которой она до тех пор никогда и не видела, Феодора попала на грязь мостовой.

Близкая к помыслам о самоубийстве, не зная зачем, Феодора вернулась в Византию.

Ей снова встретился спаситель — на сей раз в облике старой ведуньи, которая не только приютила ее, но и предсказала большое будущее, в ожидании которого предложила наполнить свое сердце раскаянием и в качестве епитимьи поработать у нее ткачихой. Предсказанию вторил странный сон, будто повстречается ей сам Князь Тьмы и станут ей принадлежать все сокровища мира.

Жизнь не оставила Феодоре особого выбора: проституция в ее возрасте уже не приносила тех заработков, которые позволили бы иметь кров. И она села за ткацкий станок.

И вот однажды… Как в сказке! Он увидел ее, ткущую холст… И тут же попросил руки!

«Князем Тьмы» оказался византийский военачальник царских кровей Юстиниан, которому суждено было именно после встречи с прекрасной блудницей сделать головокружительную карьеру: в этот же год он назначается консулом, на следующий — объявляется наследником византийской короны. Феодора стала его добрым ангелом.

Юстиниан не останется в долгу. Вот уже Феодора признана равной патрициям. Но самой заветной мечтой Юстиниана была свадьба с ней. По действующим законам Византии, это невозможно: консул не может взять в жены женщину из низов общества. А кроме законов категорически против этого две другие женщины: императрица Евфимия и мать самого Юстиниана. Так что, хоть и принята Феодора в царском дворце, для всех она лишь некая блажь царевича — в недавнем прошлом шлюха с площади. Юстиниана мучило такое положение вещей, и он не собирался с ним мириться. Ведь он сам рожден в крестьянской семье и своим положением обязан лишь дяде Юстину — нынешнему владыке империи!

И тут фортуна повернулась к их любящим сердцам во всем своем великолепии. Евфимия умирает. Юстин I, любящий и племянника, и его избранницу, с большим удовольствием меняет закон, не дающий им жить в браке. В новой редакции эта норма предусматривала возможность бракосочетания знатного византийца и актрисы, если она обещает бросить свое ремесло! Куда уж демократичнее…

Говорят, мать Юстиниана, еще не так давно простая крестьянка, скончалась в судорогах, не вынеся позора.

А Византия на их венчании ликовала.

Через три года ослабевший император, чувствуя, что смерть его близка, послал за молодыми. Когда они явились, он благословил их на царство, передав обоим как равным и достойным друг друга свой титул. Свидетелем сего был сенат в полном составе. Через три дня два простолюдина (куртизанка и крестьянин) были коронованы Патриархом Константинопольским и заняли византийский престол. Никто не был против. Народ не роптал, армия и церковь — все согласны!