МемыАры - Давид Аракелян

— Это, — говорит Юра, — пока ты спал, я твоё коромысло хорошенько бумагой обмотал, чтоб не видно было что там.

— А что здесь такого? Я его и так бы взял, без упаковки.

В автобусах и поездах вроде не запрещено ещё с коромыслами ездить.

— Давид, — отвечает Юра, — а теперь представь: понедельник, 6 утра, люди после выходных едут на работу. И тут в автобус входит х. чик с коромыслом!!

Это похуже белочки будет!!

Уговорил он меня конечно.

Принимаю заказы на открытие магазинов в любом стиле:

Ковбойском, восточноазиатском, средиземноморском, кавказском, арктическом, балканском, африканском, сибирском, европейском (пока не попаду под санкции), ну и в известном вам старорусском.

Обращайтесь!

Кто дочитал до конца, скидка 20 % и безлимит на обнимашки.

МЕНТ И БАРЫГА

Спускаюсь по эскалатору в метро и смотрю на тех, кто поднимается.

И вижу знакомое мужское лицо.

Он тоже меня заметил. И, судя по выражению этого самого лица, тоже не может меня вспомнить.

Так и проехали мимо.

Он несколько секунд смотрел на меня сверху вниз.

А я — наоборот.

Через час я вспомнил кто это.

И хорошо, что мы разминулись.

Я тогда спустился на платформу и вошёл в вагон стоящей электрички. Которая тут же уехала.

И если он даже побежал за мной, то явно не успел бы.

Во-первых, там наверху обходить долго.

Во-вторых, не факт что и он меня вспомнил. Столько лет прошло!!

В-третьих, если он даже и вспомнил, то мог за это время изменить свои взгляды на жизнь и по-другому посмотреть на произошедшее между нами много лет назад.

В-четвёртых…

Короче, слушайте.

Это было в Петербурге. Только недавно переименованном из Ленинграда. То есть в 1992 году.

Я учился на третьем курсе Политеха и держал ларёк на Ветеранов.

Вечером учился, днём торговал. Сам.

Как-то подходит ко мне человек, как я тогда думал, человек…

В цветастом турецком свитере и ярко-зеленых слаксах.

Я в это время стоял у своего кооператива и протирал тряпкой витрины.

— Ваше хозяйство? — спрашивает.

— Моё, — отвечаю.

— Прапорщик Морозов, такое-то отделение милиции. Предъявите документы на торговлю.

— Можно для начала ваши документы?

— Самый умный что ли?

— Не жалуюсь, — отвечаю. — А вы?

— Что я?

— Вы тоже самый умный?

— Щас со мной пройдёшь!

— Куда? За что? Майор Волков в курсе вашей проверки?

— Какой Волков?

Он изобразил на лице одновременно и удивление и досаду. Что-то пошло не по его плану. Этот очкастый х. чик оказался ему не по зубам.

Взяткой здесь не пахнет, — наверняка подумал он.

Наоборот, вокруг него разнёсся едкий запах пропистона от руководства и смутных перспектив на, казалось бы, прибыльной работе.

Всё это легко читалось на его рябом лице молодого ещё человека.

Чувство злорадства от того, что хорошие знакомые в своё время познакомили меня с заместителем начальника местного РУВД, прибавило мне сил.

Морозов наверняка почувствовал это. Поэтому, не дожидаясь от меня ответа на последний свой вопрос, сказал:

— Ладно, барыга. Живи. Ещё увидимся. Волкову ни слова.

— Хорошо, мент, — отвечаю. Не хочешь по-нормальному, значит следующая встреча у нас будет в 5 ом кабинете на втором этаже вашего здания.

— Не угрожай, — сказал он и закурил.

После двух затяжек добавил:

— Может к тебе можно ночным сторожем устроиться?

Деньги очень нужны.

Времена тогда действительно были сложные.

Но слушать его рассказы о долгах, кредитах, вредной требовательной жене, больших расходах на коммуналку и маленькую зарплату мне совсем было неохота.

Поэтому я ответил голосом современных HR менеджеров:

«Мы вам позвоним».

— Я могу с Варей прийти, — не сдавался он.

— Это ещё кто? — отвечаю.

— Овчарка у меня, вместе бы и поохраняли.

— Не ты ли мне недавно витрину ночью разбил, служивый? А сейчас предлагаешь свои услуги. За дурака держишь, мент!

Я тогда был очень смелый. Дружил с нужными людьми.

Тревожными и лютыми, говоря языком героя фильма "Мама не горюй".

И мне не давало покоя обидное слово "барыга", которым он меня обозвал.

Оно как раз было из лексикона тех самых лютых и тревожных.

Но никак не из словарного запаса представителя правоохранительных органов.

— Какой-то ты охреневший, — говорит он мне. — Зачем мне тебе ларёк ломать?

В это время подошла женщина, которая хотела что-то у меня купить.

Я, ничего не говоря, зашёл внутрь и хотел закрыть за собой дверь.

Чтоб хоть немного пополнить выручку своего первого, небольшого бизнеса.

Но милиционер поставил ногу на порог и не дал мне это сделать.

Я был молод, горяч, я был под надёжной защитой крышевавших меня знакомых казанских братков.

Да и майор Волков, которому я иногда заносил то водку Абсолют и блок красного Мальборо, то Мартини или Амаретто для его жены, и с которым мы частенько играли в нарды, обещал всегда заступиться за меня.

Поэтому я просто оттолкнул наглого оборотня и захлопнул дверь.

Морозов начал колотить в неё.

Женщина, моя постоянная клиентка, покупавшая уже несколько недель батончик Сникерс и пачку Магны, и с которой у нас установились добрые отношения "продавец — покупатель", крикнула "Что за безобразие?"

— Да вот, — отвечаю. — Представитель власти бушует. Работать не даёт.

Женщины же у нас всегда отличались храбростью и отвагой!

А тут какой-то дядя пытается обидеть её, я так думаю, любимого ларёчника на районе.

Я тогда, помимо того что был смелый, молод и горяч, был ещё и стройный, красивый, модно одевался, так как соседний ларёк был промтоварным.

И его хозяйка всегда первому предлагала мне свои новые коллекции, которые она привозила из Польши в клетчатых сумках.

Поэтому меня любили многие местные женщины — покупательницы любого возраста и охотно покупали у меня кто жвачку love is, кто шоколадку куку-руку, кто разноцветные ликёры, ну и так далее.

Я этим никак не пользовался. Помимо того, что радовался пополнению выручки.

Я выполнял все их просьбы по тому или иному заказу. И привозил из оптового рынка на Апрашке всё, что они просили.

— Я сейчас позвоню в милицию, — крикнула она.

Мобильников тогда не было. Зато недалеко был телефон — автомат.

Это немного отрезвило зарвавшегося представителя власти, он подошёл к окошку и, сказав "ещё увидимся, падла", ушёл.

Ну вот, увиделись. Спустя тридцать один год.

Если конечно это был он.

ПРО БАНКИ

"А ты написал рассказ про банки?"

Этот вопрос был мне задан любимой женщиной и моей будущей женой в три часа ночи.

Я по своей привычке старой совы что-то читал в смартфоне и думал, что она спит.

А тут бац, такой вопрос…

В голове сразу промелькнули яркие