На фронте в огне - Николай Дмитриевич Кондратьев
Отправив телеграмму, Фабрициус вернулся в штаб, который разместился в доме купца Ильина. Там его ожидал связной Заворин. Щелкнув каблуками, доложил:
— Товарищ комиссар! На станции какая-то конница объявилась. Лезут на поезд, а машинист против.
— А сколько их?
— Не считал, но, видать, много.
— Пойдем и посчитаем.
— Как? Вдвоем?
— Не робей! Справимся…
У паровоза сердито шумела толпа. Раздвигая широкими плечами возбужденных солдат, Фабрициус пробился к паровозу и повелительно крикнул:
— Отставить! Смирно!
Шум стих. Привычно опустив руки по швам, кавалеристы с удивлением рассматривали высокого, сурового человека в потертой солдатской шинели. А он укоризненно и строго произнес обидные, но справедливые слова:
— С фронта бежите, удальцы-молодцы? И куда? В Красный Петроград, который надо защищать здесь до последней капли крови. Так требует Ленин. Верные Советской власти бойцы геройски сражаются под Псковом и Нарвой, а в это время вы… Да что с вами, дезертирами, говорить… Кто у вас тут за старшего? Ко мне!..
Кавалеристы потеснились, вперед вышел рослый, подтянутый командир и представился:
— Бывший корнет второго Прибалтийского драгунского полка Новиков.
— Что же это вы в Питер собрались?
— Да я уговаривал драгун вступить в Красную Армию и организовать оборону города, а они галдят: «Хватит! Навоевались!»
— Не уговаривать, а командовать надо, товарищ Новиков. Сколько у вас в строю?
— Сто двадцать всадников. И все голодные…
— Накормим. Ведите в город, на Рыночную площадь…
— Вот с этого и надо было начинать, — сказал стоявший рядом с Василием Новиковым его брат Петр. — Казенные харчи давно кончились… Поехали!
По вокзальной площади раскатисто и звонко прокатилось:
— По ко-ням!..
Фабрициусу удалось убедить кавалеристов присоединиться к своему отряду. Из двух эскадронов бывшего 2-го драгунского полка был сформирован конный отряд под командованием братьев Новиковых. Сводный отряд Фабрициуса вырос до тысячи сорока восьми человек. На базе этого отряда был организован 1-й Гдовский революционный полк.
3
Очень трудно было Фабрициусу наладить снабжение полка продовольствием. Комиссар понимал, что из голодающего Петрограда ничего получить нельзя, надо изыскивать продукты на месте. Выручил склад 295-го запасного пехотного полка, который был расквартирован в Гдове и разошелся по домам. От полка осталась только караульная команда: она исправно несла сытную и спокойную службу. Фабрициус по акту принял склад, а из караульных организовал хозяйственный взвод. У местных рыбаков скупил запасы сушеного снетка и снарядил специальную команду для ловли рыбы на Чудском озере.
Фабрициус по нескольку раз в день заходил на телеграф — ждал сообщения о заключении мира. Желанная весточка не поступала. Под Нарвой и Псковом шли ожесточенные бои.
2 марта в Гдов прискакал на белом от пены коне крестьянин из Самолвы Василий Молохов и сообщил Фабрициусу о том, что через горловину между Чудским и Псковским озерами переправилось видимо-невидимо германцев, которые все хапают, что им на глаза попадется.
— Народ только на вас и надеется. Заступитесь, товарищ комиссар, — попросил Молохов.
Фабрициус пообещал:
— Побережье Чудского озера будет очищено от неприятеля. Так и передайте землякам…
Фабрициус сел за стол, по карте прикинул расстояние до Самолвы и задумался. Ясно, что только внезапный удар обеспечит успех. Пехота в Самолву опоздает. Значит, надо использовать конницу. Из отряда Блинова взять конную разведку — полсотни сабель — и влить в отряд Новикова. Получится сто семьдесят всадников. Мало. Ведь немцев «видимо-невидимо». Можно еще поставить станковые пулеметы на легкие санки… И выступать немедленно.
Фабрициус вызвал в штаб Василия Новикова, назначил его командиром сводного конного отряда и поставил боевую задачу.
Собрались по тревоге. Мчались рысью, не отдыхая. Вдали на побережье виднелись высокие столбы огня, и небо над ними было накалено докрасна. Где-то тревожно и гулко бухал колокол.
В Самолву отряд прибыл раньше частей противника. И сразу же Фабрициус приказал занять большой кулацкий каменный дом на пригорке и поставить пулеметы в окнах для стрельбы в упор. Конники затаились в засаде. Седел не снимали…
Ожидание было томительным, но недолгим. Не встречая на пути сопротивления, вражеский полк в походном строю втянулся в длинную деревенскую улицу. По команде Фабрициуса пулеметчики открыли внезапный прицельный огонь. Замыкающие вражескую колонну солдаты повернули назад, но на них обрушилась красная конница. Уцелевшие от гибели сдались в плен.
Фабрициус ликовал: захвачен большой обоз с продовольствием, много оружия и боеприпасов, а главное, более сотни оседланных, сильных и здоровых лошадей. Победа добыта малой кровью: в отряде всего трое раненых. Среди плененных офицеров оказались два капитана в русской форме — бароны Энгельгардт и Вальтер. На допросе они показали, что полк, в который они добровольно перешли служить, должен был до подписания мира занять город Гдов: тогда оккупантам удалось бы оставить за собой все побережье Чудского озера.
Оставив в Самолве наблюдательный пост, Фабрициус с отрядом вернулся в Гдов.
4
4 марта 1918 года Фабрициус получил телеграмму, в которой сообщалось о подписании мирного договора между Советской республикой и Германией. Долгожданное известие обрадовало. Советская страна спасена от грозившей ей гибели! Однако демаркационная линия еще не установлена, и нужно усилить охрану всего побережья Чудского озера. И Фабрициус направил на границу всех пехотинцев и конников. В Гдове остался прибывший накануне небольшой партизанский отряд, организованный Петроградским комитетом Социалистического союза рабочей молодежи. Молодым добровольцам Фабрициус и поручил нести гарнизонную службу. Военный комиссар побеседовал с каждым из них. Все они горели желанием «сражаться до победы мировой революции». Все они были активистами и агитаторами, а вот метко стрелять не умели, и ползать по-пластунски им не приходилось. Фабрициус решил, что в Петрограде они принесут больше пользы, чем в Гдове, и вскоре отправил их назад. Оставил только Петра Смородина. За плечами у этого двадцатилетнего парня уже было семь лет рабочего стажа и три года участия в революционной деятельности. И с винтовкой Смородин знаком с мая 1917 года — со времени вступления в партию. С виду прост, образование — сельская приходская школа, но весьма начитан и в вопросах текущего момента хорошо разбирается. Настоящий большевик. Его можно смело назначить военкомом 1-го Гдовского революционного полка, а командиром уже выбран опытный фронтовик — Нил Климович Блинов. Наверняка сработаются.
Март месяц был самым трудным для военного комиссара Яна Фабрициуса. Приходилось одному решать многочисленные сложные вопросы становления Советской власти в обширном Гдовском уезде: 30 волостей и ни одной партийной
