Фредерик Мортон - Ротшильды. История династии могущественных финансистов

Вместе с тем позиции Ротшильдов в окружении принца оставались весьма прочными. Майер получил титул оберхоф-агента, то есть высшего должностного лица при дворе, занятого коммерческими вопросами, а два его старших сына стали гессенскими придворными казначеями. С каждым днем их влияние при гессенском дворе и участие в прибылях двора, которые превзошли к тому времени цифру в один миллион талеров, становились все более весомыми. Они ссужали деньги сыну принца, подражая, как и подобает верным подданным, самому принцу, который предоставлял займы самым именитым английским герцогам. Фактически они стали главными банкирами принца Уильяма, одного из богатейших монархов Европы.

И вот когда казалось, что смелые ожидания Майера вот-вот станут самой что ни на есть реальностью, Наполеон едва не превратил его мечты в руины, так же как он обращал в руины все, что вставало на его пути. Принц Уильям, желая уберечь свое многомиллионное состояние от возможного галльского нашествия, попытался сохранить нейтралитет в грядущем конфликте между Бонапартом и австро-британским альянсом, однако французский император был не слишком обходителен с такого рода политиками. Когда великая армада Наполеона обрушила свою мощь на Пруссию в октябре 1806 года, она не обошла стороной и Гессенское княжество.

Назревала катастрофа. Франкфурт был оккупирован наполеоновской армией. Международные коммерческие каналы оказались заблокированными. Натан, который обеспечивал, так сказать, международные контакты Ротшильда, затерялся в Англии. И вот ранним ноябрьским утром Уильям, едва успев завершить свой утренний туалет, полуодетый, тяжело дыша, спускается вниз, садится в карету и во весь опор устремляется на север, в Шлезвиг. На следующий день французские войска входят в его замок.

«Моя цель состоит в том, чтобы освободить здание замка от атрибутов власти и лишить замок политического статуса», – гласил указ Наполеона.

Казалось бы так – самый могущественный человек в Европе одним взмахом пера уничтожил фундамент, на котором Ротшильд построил свое благосостояние. Но как ни парадоксально, вся эта бурная деятельность никак не отозвалась на благополучии дома под зеленой крышей. Тучи сгущались над Европой, однако имели место другие, не менее значительные, хотя, возможно, не столь заметные «атмосферные» явления. Стремительно неслась по дорогам континента карета, в которой сидели те самые молодые Ротшильды, круглолицые, с непроницаемым взглядом и папками, зажатыми под мышкой.

Для них не существовало ни мира, ни войны, ни лозунгов, ни манифестов, ни приказов военных властей, ни смерти, ни славы. Они не удостаивали вниманием тех кумиров, которые нестерпимым блеском ослепили весь мир. Для них существовала только цель.

Глава 4

РОТШИЛЬД ПРОТИВ НАПОЛЕОНА

Раунд первый – контрабанда

Ранним утром 1 ноября 1806 года Майер Ротшильд был занят неотложным делом. Задолго до рассвета он спустился в подвал, выходивший на задний двор Гриншилда, и при свете фонаря тщательно упаковал и спрятал в тайнике пачку документов – протоколов заседаний тайного совета принца Уильяма. Принцу было что скрывать от стремительно приближающихся отрядов Наполеона. В тот же час по всей стране в замках принца его доверенные слуги складывали в тайники драгоценности царственной семьи.

Французы так никогда и не узнали о документах, отданных на хранение Ротшильду. Что до драгоценностей, то их обнаружили, как только солдаты заняли замки принца. Однако выход был найден. Карл Будерус, назначенный тайным представителем принца в занятом французами Хессе, сел в карету и отправился к Ла Гранжу, генерал-губернатору оккупантов. За чашкой чая Будерус и Ла Гранж быстро нашли общий язык. В руки Ла Гранжа упала кругленькая сумма – около миллиона франков. Согласно законам физики, сила действия равна силе противодействия, что и получило в данном случае неопровержимое подтверждение. Извлеченные из тайников драгоценности под охраной французских штыков были возвращены принцу Уильяму, одному из богатейших монархов Европы.

Но это была лишь малая часть его состояния. Принца можно было с полным основанием назвать крупнейшей финансовой акулой тех дней. Гигантские инвестиции августейшей семьи медленно вызревали по всей Европе. Только из Англии он получал ежемесячно около 2000 фунтов, что эквивалентно примерно 18 000 долларов при современном уровне цен. Конечно, перевести фунты XIX века в доллары наших дней – задача непростая. Тем не менее, даже грубая, приблизительная оценка поможет читателю представить степень финансового могущества принца. И вот богатейший человек Европы оказывается в ссылке в Дании и лишается возможности управлять финансовыми потоками. Карл Будерус оперативно решил создавшуюся проблему, назначив Майера Ротшильда управляющим огромным состоянием монарха.

При этом сам королевский казначей Будерус превратился в квази-Ротшильда, то есть, с точки зрения корпоративного права, стал его компаньоном. В 1809 году эти двое подписали тайное соглашение, в соответствии с которым Будерус получал долю в доходах Гриншилда, узаконившее ранее заключенное между ними устное соглашение. И все-таки вопрос о причинах, заставивших Будеруса остановиться именно на кандидатуре Ротшильда, остается открытым. Почему такие гигантские полномочия оказались в руках простого купца из еврейского гетто? Кем, в конце концов, были эти Ротшильды? Простые люди, не имевшие ни благородного происхождения, ни богатых родственников. Евреи без гражданского статуса. Теперь, при французской оккупации, они лишились своей единственной опоры – поддержки и защиты монарха и, казалось бы, ничем не отличались от тысяч несчастных, унесенных волной наполеоновского нашествия.

И все-таки семейство Ротшильд резко выделялось из общего окружения, и Будерус отлично это осознавал. Ротшильдов отличала потрясающая энергия, драйв, который помогал им осуществлять невозможное. При этом отсутствие излишнего романтизма помогло отказаться от слишком смелых планов и, таким образом, позволило выжить. И это было тоже несомненным триумфом.

В десятом году XIX века в охваченной войной Европе миллионы становились жертвами истории, в то время как единицы вершили ее. Миллионы погружались в нищету, а единицы стремительно возносились к вершинам славы и богатства. Ротшильд и его сыновья двигались вперед медленно и осмотрительно, преодолевая хаос и бесчисленные опасности. Некоторая бюргерская ограниченность, присущая Ротшильдам, способствовала успеху их предприятия не в меньшей степени, чем их многочисленные таланты: уникальное сочетание умеренности, рассудительности и уравновешенности с потрясающей энергией и драйвом позволило Ротшильдам стать тем, чем они стали.