Александр Тодорский - Год с винтовкой и плугом (25.10.1917—07.11.1918)

Александр Иванович Тодорский.

Год с винтовкой и плугом (25.10.1917—07.11.1918)

От издательства

В конце 1918 года, в связи с выходом в свет книги Ал. Тодорского «Год с винтовкой и плугом», В. И. Ленин написал статью «Маленькая картинка для выяснения больших вопросов». В этой статье говорится: «Автор описывает годовой опыт деятельности руководителей работы по строительству Советской власти в Весьегонском уезде, — сначала гражданскую войну, восстание местных кулаков и его подавление, затем «мирное строительство жизни». Описание хода революции в захолустном уезде вышло у автора такое простое и вместе с тем такое живое, что пересказывать его значило бы только ослаблять впечатление. Надо пошире распространить эту книгу и выразить пожелание, чтобы как можно большее число работников, действовавших в массе и с массой, в настоящей гуще живой жизни, занялись описанием своего опыта. Издание нескольких сотен или хотя бы нескольких десятков лучших, наиболее правдивых, наиболее бесхитростных, наиболее богатых ценным фактическим содержанием из таких описаний было бы бесконечно более полезно для дела социализма, чем многие из газетных, журнальных и книжных работ записных литераторов, сплошь да рядом за бумагой не видящих жизни».

Прошло 40 лет, а книга Ал. Тодорского не утратила своей ценности и в настоящее время. И несомненно, что наш современный читатель с большим интересом прочтет страницы из хроники революционного прошлого Советской России

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Ранняя осень 1918 года. Маленький городок Весьегонск Тверской губернии — центр большого крестьянского уезда. Здесь уездный комитет большевистской партии и уездный исполнительный комитет. Здесь же выходит газета «Известия Весьегонского Совета» под моей редакцией.

В Весьегонской деревне кипит ожесточенная классовая борьба. Только что развернули во всю ширь работу комитеты деревенской бедноты, организованные по ленинскому декрету от 11 июня. Полным ходом идет строительство новой жизни. Оно идет через напряженную борьбу, наперекор огромным препятствиям, при ужасающей нужде решительно во всем.

Однажды в один из горячих дней вызвал меня председатель уездного исполкома Григорий Терентьевич Степанов и от имени Тверского губкома партии дал мне поручение. Оказалось, что в связи с приближением первой годовщины Октября потребовалось представление годового отчета о нашей работе к 7 ноября 1918 года.

Я взмолился.

— Помилуйте, я не сведущ в такого рода литературе и не смогу выполнить без образца.

Григорий Терентьевич никогда не терялся ни в делах, ни в ответах:

— Вам надо пример, и не иначе, как классический? Да их много. Разве «Записки о галльской войне» Цезаря не образец отчета местной власти? Однако нам и в этой области надо начинать сначала. Пишите, как напишется.

Получив такую свободу творчества, я с увлечением взялся за работу. Раз запрос губкома попал в редакцию газеты, он приобретал широкое общественное значение и выходил за стены ведомственных канцелярий. Перед глазами вставали не голые факты и цифры, а живые Весьегонские Степановы во весь их богатырский рост первых 365 дней новой исторической эры.

Только двери редакции, напряженные Весьегонские дни и ночи да многострадальные почтово-телеграфные служащие тех неповторимых времен могли бы в точности и поименно сказать о числе людей, участвовавших в подготовке отчета. В движение пришел весь партийный и общественный актив, знавший, что газете поручено большое и важное дело. Каждый старался помочь справкой, советом или просто добрым пожеланием. В таких условиях и рождался этот необычный отчет.

В общественном сознании дореволюционной России господствовало убеждение о вопиющей захолустности нашего края. Весьегонск не случайно попал под острое перо великих русских сатириков: Н. В. Гоголя — в VII главе «Мертвых душ» — и М. Е. Салтыкова-Щедрина — в V главе очерков «За рубежом», где он пишет: для того, чтобы «Версаль претворить в Весьегонск», нужно не воображение, а «самое обыкновенное оцепенение мысли».

Поэтому мы имели законное основание гордиться. Мы победили классового врага; вышли из продовольственного кризиса, не дав бедноте умереть с голода; ввели обязательное обучение, открыли семь двухклассных училищ, организовали широкое внешкольное образование с десятками школ для неграмотных, развернули культурно-просветительную работу во всех деревнях; начали строительство железной дороги Овинище — Суда протяжением 110 верст и крупные дорожно-строительные работы; оборудовали телефонную станцию, типографию, механические мастерские для ремонта сельскохозяйственных орудий, электростанцию, лесопильный и хромовый заводы; издавали газеты, брошюры и даже книги.

Когда я выполнил партийное поручение, на заседании уездного комитета партии и уездного исполкома было решено издать этот отчет книгой под заглавием «Год — с винтовкой и плугом» в 1000 экземпляров и разослать во все селения уезда. Она вышла к празднику 7 ноября 1918 года. В порядке обмена изданиями и опытом книга была послана в столичные и соседние губернские газеты.

Редакция крестьянской газеты «Беднота» свой экземпляр направила в Кремль, и книга попала на письменный стол В. И. Ленина S 27 марта 1922 года Владимир Ильич в докладе ЦК РКП (б) XI партийному съезду поставил в пример правильное понимание отношений между победившим пролетариатом и побежденной буржуазией, осуществленное на практике в Весьегонске в 1918 году (Соч., т. 33, стр. 259—260).

Зимой 1918/19 года Владимир Ильич прислал мне из Москвы в Весьегонск, как автору этой книжки, свой теплый привет.

Я рассказываю о событиях сорокалетней давности, о наших людях того времени, совершивших первую в мире социалистическую революцию и строивших социализм.

На плечи современного молодого советского поколения легла еще более грандиозная задача — построить коммунизм. Патриотический долг молодежи — уверенно и успешно продолжать начатое отцами и дедами великое историческое дело. Я надеюсь, что моя книжка и сейчас, через сорок лет после выхода ее в свет, будет помогать коммунистическому строительству.

Александр Тодорский

С ВИНТОВКОЙ 

НЕМНОЖКО О ПРОШЛОМ 

Старый Весьегонск не совсем точно знает свою биографию. Память его никак не может уловить отрывки из детства, и если спросить, когда он родился и как жил первое время, — он не сумеет сказать.

Забыл старик свои первые шаги, да и нерадостно было б восстанавливать их в памяти, так как детство его нельзя назвать «золотым».