Семен Подокшин - Франциск Скорина

С. А. Подокшин

Франциск Скорина

Понеже от прирожения звери, ходящие в пустыни, знають ямы своя; птици, летающие по воздуху, ведають гнезда своя; рибы, плывающие по морю и в реках, чують виры своя; пчелы и тым подобная боронять ульев своих, — тако ж и люди, игде зродилися и ускормлены суть по бозе, к тому месту великую ласку имають.

РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Подокшин Семен Александрович (род. в 1931 г.) — старший научный сотрудник Института философии и права АН БССР, кандидат исторических наук. Работает в области истории философии и общественной мысли народов СССР, в частности Белоруссии. Автор монографий «Реформация и общественная мысль Белоруссии и Литвы (вторая половина XVI в.)» (1970), «Скорина и Будный. Очерк философских взглядов» (1974). При его участии вышли книги «От Вишенского до Сковороды (из истории философской мысли на Украине XVI—XVIII вв.)» (1972), «Очерки истории философской и социологической мысли Белоруссии (до 1917 г.)» (1973), «Идеи гуманизма в общественно-политической и философской мысли Белоруссии (дооктябрьский период)» (1977), «Идейные связи прогрессивных мыслителей братских народов (XVII—XVIII вв.)» (1978), «Идеи материализма и диалектики в Белоруссии» (1980) и др.

Введение

ранциск Скорина принадлежит к славной когорте выдающихся людей, усилиями которых создавалась отечественная духовная культура.

Изучение культурно-просветительской деятельности и творческого наследия мыслителя ведется на протяжении вот уже двух столетий. О Скорине существует обширная литература, созданная несколькими поколениями отечественных и зарубежных ученых. Особенно большой вклад в скориниану внесли советские исследователи.

Пытаясь дать оценку своей деятельности, Скорина характеризовал ее как служение «людей посполитым руского языка»[1]. В его время в данное понятие входили три братских народа — русский, украинский и белорусский. Роль Скорины в истории духовной культуры России, Украины и Белоруссии трудно переоценить. Скорина — основоположник восточнославянского книгопечатания и печатного дела в Литве. Преемниками и продолжателями его книгоиздательской традиции в русских, украинских, белорусских и литовских землях были Иван Федоров, Петр Тимофеевич Мстиславец, Симон Будный, Василий Тяпинский, Козьма и Лука Мамоничи и многие другие.

Скорина — первый восточнославянский переводчик Библии на близкий к народному язык, ее комментатор и издатель. Его следует рассматривать как предтечу реформационного движения в западнорусских (т. е. белорусских и украинских) и литовских землях. Задолго до начала реформационно-гуманистического движения в Великом княжестве Литовском (в состав которого в то время входили Белоруссия, Украина и Литва) в своих предисловиях к Библии Скорина пытался обосновать необходимость обновления господствующей религии, морали, некоторых общественных институтов, в частности права и судопроизводства. Выступив с идеей Реформации, Скорина не получил у себя на родине широкой поддержки. Влияние Скорины на процесс реформации в Великом княжестве Литовском, начавшийся во второй половине XVI в., было лишь опосредствованным. Оно проявилось главным образом благодаря скорининской Библии, которая получила широкое распространение и популярность на территории Белоруссии, Украины, Литвы и России в XVI—XVII столетиях (см. 9, 122— 144, 12, 263—276)[2], в реформационно-обновленческом, культурно-просветительном и социально-политическом движении. К Скорине в какой-то мере применимо суждение, касающееся Эразма Роттердамского: он снес «яйца», которые затем «высидели» реформаторы (см. 106. 39). Именно так, например, смотрела на Скорину последующая консервативно-православная, униатская и контрреформационная традиция, называя его «гуситским еретиком» и не без основания полагая, что скорининская Библия является источником многих возникших в западном православии ересей (см. 16, 717). Родственный характер деятельности Скорины и Лютера отмечал, в частности, Андрей Курбский.

Скорина — выдающийся восточнославянский мыслитель-гуманист эпохи Возрождения. Он освоил древнерусскую философско-этическую традицию, для которой характерен взгляд на природу и общество через идеал нравственно прекрасного (см. 52, 15—21), и предпринял попытку синтеза этой традиции с западноевропейской философской культурой и общественной мыслью. Он явился основоположником ренессансно-гуманистического направления в отечественной философской и общественно-политической мысли, национальной традиции в истории белорусской культуры.

Скорина как мыслитель-гуманист эпохи Возрождения обращается к проблемам человека и общества и пытается дать их решение, отличающееся от традиционно-христианского. В мировоззрении белорусского гуманиста доминирует этический момент. Главным для Франциска Скорины, как и почти четыре столетия спустя для великого русского писателя и философа Льва Толстого, становится вопрос: как жить человеку, какие нравственно-этические ценности и идеалы ему следует исповедовать, чтобы его частная и общественная жизнь не вступала в противоречие с его совестью? Своим творчеством Скорина отразил довольно зрелый уровень развития отечественной культуры начала XVI в.

Как известно, весьма распространенным способом философствования в средние века и в эпоху Возрождения было комментирование Библии. Для Скорины как мыслителя характерна попытка гуманистической интерпретации Священного писания. В своих предисловиях он стремился при помощи библейских текстов оправдать и обосновать гуманистические идеи Ренессанса о религиозной и моральной автономии человека, его достоинстве, которое определяется не столько происхождением или социальным положением, сколько интеллектуально-нравственными добродетелями, личными заслугами; преимуществе активно-практической жизни по сравнению с созерцательной; о гражданственности и патриотизме как важнейших социальных характеристиках человека и т. п. В целом мировоззрение Скорины — это буржуазная в своей тенденции попытка ревизии официального христианского учения, и прежде всего этики.

Огромную роль сыграла скорининская Библия в становлении и развитии общественного сознания и самосознания восточнославянских народов. Перевод Библии на близкий к народному (белорусскому) язык делал ее доступной более широкому кругу читателей, по сути дела означал призыв к ее изучению и в какой-то мере к свободному исследованию. Тем самым вольно или невольно устранялось посредничество официальной церкви и теологии в отношении человека к «божественному откровению», вера становилась прерогативой индивидуального сознания. В тенденции изучение Библии вело человека к сомнению в ее «боговдохновенности» и в конечном счете к неверию. Демократизируя Священное писание, т. е. делая его предметом изучения «людей посполитых» (господствующей церковью это категорически запрещалось), Скорина утверждал принцип личного отношения человека к вере, подготавливал перелом в сознании и характере мышления своих соотечественников, открывал возможность для индивидуального религиозного философствования, свободного от официальных церковно-теологических авторитетов. Сам Скорина это продемонстрировал в своих многочисленных комментариях к библейским книгам. Он внес, таким образом, в восточнославянскую общественную мысль один из характерных философско-гуманистических приемов интерпретации Священного писания, выработанный гуманистами эпохи Ренессанса. После Скорины попытки самостоятельной интерпретации Библии, ее индивидуального прочтения и философско-гуманистического осмысления неоднократно предпринимались в истории восточнославянской культуры от Симона Будного до Григория Сковороды.