Владимир Осин - Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель

Владимир Осин

Дворцовые интриги и политические авантюры

Записки Марии Клейнмихель

Российская аристократия при последних Романовых

От составителей

2013 год нередко связывают с 400-летием Российского императорского Дома Романовых. К этому событию готовится немало изданий литературы разных жанров, в том числе мемуаров представителей членов императорской фамилии и лиц их окружения.

Мемуары — особый литературный жанр. Авторы описывают события, участниками или свидетелями которых являлись или ставшие им известными, и оценивают их, высказывая как собственное суждение, так и опираясь на мнение авторитетных современников. При этом раскрываются внутренний мир мемуариста, круг его общения, места пребывания, род деятельности, а также атмосфера описываемого периода и т. п. В связи с этим мемуары можно считать источником уникальной информации, хотя и весьма субъективной. Ведь, как правило, автор мемуаров стремится показать себя с выгодной стороны и не может да и не пытается скрыть своего отношения к событиям и персоналиям. Поэтому использовать мемуары в роли источника следует весьма осторожно и лишь в совокупности с другими. Тем не менее интерес к мемуарам был всегда повышенным, в зависимости масштаба личности их автора, его осведомленности и др.

Именно этими факторами вызван неугасающий интерес к ним как специалистов (историков, литературоведов и культурологов), так и широкого круга читателей. В последние годы все больше издается (в основном переиздается) воспоминаний известных политических и государственных деятелей, полководцев, знаменитых людей, повествующих о событиях XIX — начала XX в. Написаны и мемуары лиц, не относящихся к этим категориям, но оказавшихся в водовороте бурных перемен, круто изменивших их жизнь, и о которых они делятся с потенциальным читателем.

К подобной литературе относятся и предлагаемые вниманию читателей мемуары графини Марии Эдуардовны Клейнмихель, известной представительницы высшего света, хозяйки политического салона в Санкт-Петербурге, в котором накануне Первой мировой войны собирались политики, дипломаты, царские сановники и члены царской фамилии. Будучи уже в солидном возрасте (75 лет), она написала мемуары на французском языке, которые в начале 1920-х гг. были переведены на русский и выпущены в свет в Берлине издательством «Глагол» под названием «Из потонувшего мира».

Подобный заголовок созвучен ностальгическому настроению, которое ощущается при чтении воспоминаний М. Э. Клейнмихель, посвятившей их «изображению той эпохи, в которой… жила и следы которой безжалостно сметены потоком революций». Около полусотни глав книги посвящены главным образом правлению трех последних российских императоров — Александра II, Александра III, Николая II и охватывают период отечественной истории со второй половины XIX в. по 1918 г. Названия глав говорят сами за себя: «Варшава 1861–1862 гг.», «Великая княгиня Елена», «Великий князь Николай Константинович», «Константинополь 1880 г.», «Смерть императора Александра II», «Рассказ графа Витте», «Прогулка верхом с австрийской императрицей», «Эрцгерцог Рудольф», «Яхт-клуб», «Столыпин», «Царица», «Император Вильгельм II», «Великий князь Павел Александрович» «Семь месяцев заключения царя в Царском Селе» и т. д.

Несмотря на то что со времени издания книги прошли десятилетия, а выдержки из нее неоднократно цитировались историками и публицистами, мемуары М. Э. Клейнмихель в нашей стране ни разу не издавались полностью. Это и понятно. В советское время такая книга не могла появиться, так как ее автор являлась непримиримым противником революции и советской власти и описывает «злодеяния» революционных масс сначала при Временном правительстве, а затем при большевиках. Она с болью рассказывает о гибели от рук «озверевших солдат» многих своих знакомых и родственников, принадлежавших к элите дореволюционного российского общества. В постсоветское время, когда на книжные прилавки хлынул поток ранее недоступной для массового читателя литературы, в сборнике «За кулисами политики», выпущенном в 2001 г. московским издательством «Фонд С. Дубова», были напечатаны весьма небольшим тиражом отдельные главы из воспоминаний графини Клейнмихель, которые составляют лишь их небольшую часть и посвящены главным образом внутренней политике России накануне Первой русской революции и после февраля 1917 г. Однако в мемуарах рассматриваются и другие сюжеты из жизни представителей не только российской, но и зарубежной аристократии, о которых автор знала не понаслышке, так как много времени провела за границей и была вхожа в дома наиболее влиятельных лиц ряда европейских стран, включая монархов.

Некоторые истории пересказаны со слов известных политических и государственных деятелей, с которыми графиня встречалась, беседовала, принимала у себя. Порой они походят на светские анекдоты, а их персонажи представлены в зависимости от симпатий рассказчика в выигрышном свете или наоборот. Естественно, что такие рассказы следует воспринимать критически, поскольку они «грешат» неточностями. Приведем лишь один пример. Описан случай, происшедший с отцом мемуаристки во время его губернаторства в Минске, — на званом обеде, устроенном губернатором в честь уездных предводителей дворянства, присутствовал «70-летний декабрист Пущин», который назван Всеволодом. Известны два декабриста с этой фамилией: Иван Иванович — лицейский друг А. С. Пушкина и его младший брат Михаил. Далее сообщается, что находившийся в Минске император Александр II встретился с бывшим декабристом, «расспрашивал его с большим интересом о прошлом, об отдельных эпизодах заговора, немедленно вернул ему звание подполковника и назначил его плац-комендантом крепости Бобруйск, кем тот и оставался до конца дней своих». Скорее всего М. Э. Клейнмихель имеет в виду М. И. Пущина, которому при посещении Александром II Минска было 56 лет; он действительно был назначен комендантом Бобруйской крепости, однако лишь в 1865 г. Всеволод Пущин — это раннее упомянутый жених племянницы графини Клейнмихель, погибший во время Первой мировой войны. Где допущены ошибки? То ли при написании мемуаров, то ли при их переводе на русский язык с оригинала при издании. Подобных несоответствий в мемуарах встречается немало.

Особенности мемуаров, как и других источников личного происхождения (дневников, писем и т. п.), передают прежде всего отношение автора (как бы он ни старался быть объективным) к описываемому, будь то конкретные события или люди. Поэтому вполне можно понять женщину, на склоне лет вспоминающую годы юности и несколько приукрашивающую действительность. Рассказывая в первых главах о своей юношеской любви к графу Сольмсу, графиня особый акцент делает на той роли, которую сыграл в этой истории король Вильгельм, и не без гордости (здесь и далее) стремится продемонстрировать свой круг общения, а также родственные и дружеские отношения между особами высшего света Европы, куда были вхожи лишь наиболее достойные, по ее мнению, представители наиболее знатных фамилий. Автор мемуаров стремилась показать, что среди ее знакомых были «исторические» персоны. В подробностях описана ею конная прогулка с австрийской императрицей — личностью неординарной и несколько таинственной. То, что эти встречи происходили на самом деле, вполне допустимо, но помещенные в книге диалоги, естественно, приводятся по памяти мемуаристки, и не следует воспринимать их буквально.