Николай Молчанов - Жан Жорес

Родина, семья

Некоторые французские биографы уверяют, что ключ к пониманию личности Жореса в том, что он уроженец Южной Франции, выходец из старинного Лангедока, страны солнца, винограда и свободолюбия. Хотя это, по-видимому, преувеличение, родина с ее особенностями и традициями неизбежно оставляет на человеке неизгладимую печать своего влияния.

Когда говорят, что Франция не страна, а цветущий сад, то речь идет прежде всего о Лангедоке.

Это средиземноморская Франция, берега ее, низменные в Лангедоке и гористые в Провансе, омываются теплым южным морем. В Лангедоке солнечных дней в году больше, чем где-либо во Франции. Летом здесь жарко, как в Северной Африке. И только зимой холодные северные ветры, особенно свирепая трамонтана, да сильные осенние ливни омрачают настроение его жителей. Разумеется, если не говорить о других заботах, которых всегда было достаточно у населения этого благословенного края. Как раз в годы юности Жореса бедствие обрушилось на основной источник существования его земляков-крестьян: на виноградники. Эпидемия филлоксеры уничтожала их почти целиком и разоряла мелких виноградарей. Да и в обычное время крестьянин мог рассчитывать на относительное благополучие, только если он не обременен большой семьей. Поэтому так сокращалось население. Все труднее становилось и тем, кто кормился за счет полукустарной текстильной промышленности Лангедока, обрабатывавшей шерсть, овчины и шелк. Нечего и говорить о горняках, на долю которых почти не доставалось горячего средиземноморского солнца, поскольку они проводили большую часть суток в сырых угольных шахтах. Возмущение и отчаяние шахтеров прорывалось в забастовках, вспыхивавших здесь время от времени.

И все же, хотя жизнь была трудна и под солнцем юга, жители южной Франции заметно отличались от соотечественников-северян. Крестьянин северной Франции замкнут, молчалив, он как бы весь ушел в землю. Крестьянин Лангедока, напротив, сохраняет жизнерадостность, острый ум, любовь к веселой шутке. Он экспансивен и склонен к некоторой театральности в выражении своих настроений.

Стендаль как-то заметил, что, кого интересует подлинно французский ум — Франция Монтеня, — тому надо отправиться на юг страны. Он уверял, что в Лангедоке люди отличаются умом, деликатностью, склонностью к романтике и приключениям.

Что касается приключений, то на долю Лангедока их выпало достаточно за много веков драматической истории древней южной провинции. Еще до того, как ее завоевали римляне, здесь обосновываются финикияне и греки. Через юг Франции античная культура проникла на варварский север. Естественно, что особенно глубокие корни она пустила в Лангедоке. Южнофранцузская, или провансальская, народность стояла во главе культурного развития Европы, Она первая во Франции выработала литературный язык: лангедок (langue d'oc). Здесь возникла поэзия, ставшая образцом для всех европейских народов, особенно романских. Даже в эпоху глубочайшего средневековья местная культура сохраняла блеск античности. Правда, в XV веке юг был окончательно покорен французами севера, против которых южане отчаянно боролись несколько веков. Провансальский язык низводится до степени местных диалектов, одним из которых, кстати, владел наш Жорес. Как бы то ни было, вклад Лангедока в развитие национальной культуры Франции огромен. В области культуры южане взяли реванш за поражение в борьбе с севером.

Истоки демократических, свободолюбивых традиций жителей Лангедока и Прованса, традиций, которые проявляются вплоть до наших дней на каждых всеобщих выборах, лежат в глубине веков. Феодальный строй в Лангедоке никогда не был столь прочен, как в северных провинциях Франции. Многие мелкие собственники сохраняли свою независимость, большая часть крестьян пользовалась личной свободой. Города управляются самостоятельно, их зависимость от сеньоров сильно ограничена, они сами вершат судебную власть. Многих феодальных привилегий и пошлин здесь не существовало. Городские коммуны не задумываясь пускают в ход оружие в борьбе против феодалов.

Церковь на юге также располагала весьма ограниченной властью. Реформация достигает в Лангедоке исключительного размаха. Среди населения очень много протестантов. Еще раньше здесь возникает так называемая тулузская ересь, или альбигойство, — крупнейшее проявление широкого движения против власти церкви. Нигде во Франции борьба против католицизма не достигала такого размаха, как в Лангедоке. На протяжении всего XVI века не утихают религиозные войны. Лангедок — родина знаменитых борцов за свободу мысли Каласа и Ванини.

Во всех крупнейших событиях истории Франции на первых ролях очень часто фигурируют выходцы с юга. Юг выдвинул множество прославленных деятелей политики, культуры, науки. Среди них Мюрат, Мирабо, Гамбетта, Монтень, Гизо, Лафайет, Лаперуз, Конт, Ривароль, Энгр, Бланки и другие. Наполеон, родившийся на Корсике, тоже южанин. Что касается времени Жореса, то и тогда многие крупнейшие политики Третьей республики — уроженцы юга.

Ясно, что все это не было просто случайностью. Личность и судьба Жореса связаны в какой-то мере с традициями и особенностями средиземноморской Франции вообще и Лангедока в частности. Во всяком случае, его вполне можно назвать достойным сыном этой изумительной области Франции, жители которой так любят красноречие, логику, ясность, музыку гармонически звучащих фраз; отличаются таким здравым смыслом и добрым нравом, природным энтузиазмом и любовью к свободе, склонностью к поэзии и романтике.

Разумеется, можно лишь догадываться о том, как родина Жореса влияла на формирование его духовного облика. Но сам факт такого влияния отрицать, конечно, невозможно. Разве случайны такие черты Жореса, как способность к поэтическому восприятию жизни, склонность к романтизму, его любовь к литературе, к античной классике и страстное стремление к высоким духовным идеалам? Как много в этом тех замечательных и самобытных элементов французской культуры, родина которых Лангедок! Жорес горячо любил родные места до конца своей жизни. Он восхищался родной природой юга, хорошо знал его культуру и историю. С подъемом и гордостью он говорил в парламенте спустя много лет о «XII и XIII столетиях, когда наша неустрашимая и пылкая южная Франция поднялась против деспотизма церкви».

Но обратимся, однако, к конкретным фактам жизни Жореса. Он родился в маленьком городе Кастр, в департаменте Тарн. В книге записей о крещении церковного прихода Сен-Жан-де-Вильжуду этого города имеются такие строчки:

«В году тысяча восемьсот пятьдесят девятом 6 сентября был крещен в этом приходе Огюст-Мари-Жозеф-Жан, родившийся 3-го числа этого месяца, сын Жан-Анри-Жюля Жореса и его супруги Мари-Аделаиды Барбаза, состоящих в браке, проживающих на улице Реклюаан…»