Вадим Удилов - Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость

Вадим Николаевич Удилов

Теракты и диверсии в СССР. Стопроцентная раскрываемость

Часть первая

ПО ОТЦОВСКИМ СТОПАМ

НАЧАЛО ПУТИ

В 1988 году в городе Пржевальске Киргизской ССР одну из улиц назвали именем Николая Удилова. Это мой отец, чекист с 1917 года, о котором впервые было написано в республиканской газете «Советская Киргизия» накануне 50-летнего юбилея Октябрьской революции.

Николай Прокопьевич Удилов родился в 1896 году в городе Пржевальске. Мать его (моя бабка), Христина Васильевна, имея на руках малолетнего сына Николая, вышла замуж за Васильева. Таким образом, все его братья, родившиеся позднее, носили фамилию Васильевых. Жили они в Пржевальске, за озером Иссык-Куль, недалеко от границы с Китаем. Жить отцу в детстве было нелегко. Тяжелую и грязную работу по уходу за скотом и по хозяйству отчим все время взваливал на него. Запрещал даже читать, чтобы не было перерасхода керосина. И в этой нелегкой обстановке отца все время преследовала мысль пристроиться где-нибудь так, чтобы получить образование. Но в условиях Пржевальска добиться этого малоимущему было почти невозможно.

Моя мама, тоже уроженка Пржевальска, вспоминает, что в то время был сильно развит детский труд. Она уже с 12 лет ходила трудиться на шерстомойку, а позднее, как и многие другие Пржевальские дети, стала полоть опиум на землях, арендованных китайскими барышниками. Поэтому отец решил попытать счастья где-нибудь в большом городе и уехал в город Верный. Такое название носил город Алма-Ата до революции.

В Верном он благодаря своему упорству успевал и работать, и учиться. Его приметили и направили в специальную сельхозшколу. Видимо, там он попал под влияние социал-демократов большевистского направления, сторонником которых остался до конца своей жизни.

Во время Первой мировой войны Н.П. Удилова, как наиболее грамотного, направили в Ташкентскую школу прапорщиков. Но люди с военным образованием в то время были нужны не только царскому правительству, но и партии большевиков. Из материалов тех далеких лет у моей матери сохранился документ, из которого видно, что Н.П. Удилов являлся красногвардейцем-партизаном, то есть с первых дней Октябрьской революции, еще до создания Красной Армии, он с оружием в руках отстаивал завоевания трудового народа.

А знакомство матери и отца произошло при следующих обстоятельствах. Зимой 1920 года на территории Туркестанского края шла перепись населения, скота и имущества. Для ее проведения были привлечены и ученики старших классов Пржевальской школы, в их числе моя мать — Татьяна Светличникова, ее подруги Катя Шеленина, Женя Кучма, одноклассники Володя Юпатов, Виктор Кучма, Павел Шепелькевич и другие. Они проводили перепись в Шаркратлинском уезде Киргизии (ныне район Токтогульской ГЭС), где вспыхнуло восстание белых. Арестовав переписчиков, белые под конвоем отправили их в Нарын. Тюрьма в Нарыне оказалась переполнена, поэтому ребят, как менее опасных, разместили под охраной в здании местной школы. Было холодно и голодно. Арестованных никто не кормил. Ребят спасло то, что они случайно нашли забытый кем-то мешок с сухим урюком. Им и питались. Через несколько дней в город ворвались красные части, среди которых был и чекистский отряд под командованием Николая Удилова. Всех арестованных освободили. Мою мать, у которой был хороший почерк, взяли на работу в Семиреченскую ЧК, где она познакомилась с Удиловым и вскоре стала его женой.

По воспоминаниям многих старых чекистов, друзей и соратников моего отца, участвовавших в становлении Советской власти на территории Киргизии, деятельность органов ВЧК в то время была пронизана большой личной ответственностью и самостоятельностью при принятии оперативных и даже политических решений. Особенно это проявлялось в первые годы Советской власти, когда отсутствовала должная централизация в работе из-за отвратительной телеграфно-почтовой и телефонной связи. Постоянное возникновение сложных и тревожных ситуаций заставляло наших старших товарищей руководствоваться в своих решениях революционной совестью и правосознанием, многое брать на себя, рассчитывая исключительно на свои силы. Именно таким, по воспоминаниям матери и сослуживцев, был мой отец. В подтверждение позволю привести выдержку из характеристики, данной отцу одним из соратников Ф.Э. Дзержинского, уполномоченным ВЧК по Туркестанскому ЦИК Эйхмансом:

«Товарища Удилова Николая Прокопьевича, занимавшего в последнее время должность начальника политбюро Андижанского уезда, знаю по совместной работе с ноября 1920 года, когда Удилов работал по ликвидации восстания. Благодаря энергичной и самоотверженной работе тов. Удилова все мятежники были выловлены и разоружены. По выполнению вышеуказанной задачи тов. Удилов был мною командирован в район расположения отрядов белогвардейского генерала Бакича, где провел исключительно крупную операцию по вылавливанию и разоружению белых шаек, за что тов. Удилов Реввоенсоветом Туркфронта был награжден орденом Красного Знамени (№ ордена 525).

В июле 1921 года тов. Удилов был переброшен прямо через горы из Семиречья в Фергану, где успешно работал по борьбе с басмачеством.

Тов. Удилов благодаря своей энергии; выдержке, точному исполнению возложенных на него задач является одним из лучших организаторов чекистской работы.

Ф. Эйхманс».

Моя мать, Татьяна Романовна, которая в то время уже работала в ВЧК, вспоминала. «Обстановка действительно подчас складывалась такая, что только незамедлительное решение и его исполнение могли отвести угрозу печальных последствий. Именно так сложилось при отходе белых в Китай. Отступая к границе, Бакич грабил банки и церкви, помимо этого вывозил фамильные драгоценности и антиквариат местных дворян. Его банды уже перешли китайскую границу. Бакич выехал в город Чугучак, чтобы договориться с китайской администрацией, где разместить свое белое воинство. В общем, через день или два было бы поздно что-либо предпринимать. Для связи с Центром требовалось не менее недели. И тогда чекисты совместно с частями Красной Армии провели исключительно дерзкую операцию по изоляции белогвардейского командования от основной массы войска и в максимально короткий срок вернули на советскую территорию часть войск вместе с беженцами и насильно угнанными. При этом удалось захватить награбленные Бакичем ценности. Золото, серебро, драгоценные камни, дорогие церковные оклады, картины мастеров мировой живописи и другие ценности были доставлены на нескольких бричках и сданы в казну».