Выпьемте чаю? - Саша Ирбе

Саша Ирбе

Выпьемте чаю!

Повести и новеллы

* * *

© Текст. Саша Ирбе. 2025

* * *

Каждый лист дерева становится страницей Священного Писания, если однажды душа научилась читать.

Саади

Вместо предисловия

В книге Саши Ирбе «Выпьемте чаю» – повесть и девять рассказов. Они не изобилуют закрученными сюжетами, с головоломками перипетий, но изложены простым языком повествования, в которых – реалии окружающей жизни, где без прикрас обнажена суровая действительность, и герои там – плоть от плоти ее. Герои Саши Ирбе очень узнаваемы, – они за нашими окнами, ходят по улицам, живут с нами по соседству, как и все мы, в меру своих способностей, добывают хлеб насущный, строят планы на будущее, преодолевают бытовые и семейные неурядицы, ссорятся с ближними, мирятся, воспитывают детей… Они разные: доверчивые к людям, сомневающиеся, робкие, рассудительные, скептические, искренние, сдержанные… но в конечном итоге – все, что им нужно – стать немного счастливей.

Какие бы события ни развивались дальше в жизни героев, очень важно, что чувства испытывают они подобно весенним водам, когда сжимающий их лед лопается и распадается на куски от их все нарастающей мощи.

Михаил Пак, писатель, художник

– А когда Вам улыбнется счастье?

– А вам?

«Выпьемте чаю» – это трактат житейской мудрости, емко включающий в себя все самые актуальные события на спирали ментального взросления почти каждого человека, но поданный как душевная беседа со старым другом, которого не видел давным-давно, а темы разговоров все не заканчиваются и не заканчиваются… и превращается в кино про тебя самого.

Каждая история будет до боли знакома и выходцу из Советского Союза, и бунтарю-зуммеру, и человеку, у которого подорван фундамент личного морального кодекса, и заплутавшему между мирами реальности и виртуальности интроверту.

В детально прорисованном полотне жизни каждая ниточка наполнена смыслом. Каждый герой – пускай не всегда заметная со стороны, но планета с изначально заложенным в ней генетическим кодом, с ее представлениями о добре и зле, о любви и смысле собственной жизни. Эта планета не статичная. Она меняются и даже перерождается под действием обстоятельств, вследствие чего все горести и радости больше не кажутся роком, а воспринимаются как увлекательное путешествие, в котором легко и радостно, когда ты понимаешь, что в твоем багаже – ты сам.

Кристина Морозова, режиссер, продюсер

Амалька

Повесть

1

Виктор слишком рано оторвался от родителей. Причиной тому был младший брат, которым в семье занимались все, а его, Виктора, уже с четырнадцати лет воспринимали как помощника по хозяйству, как человека, на которого этого младшего брата можно оставить.

Сам по себе наш герой закончил последние классы школы, сам по себе выбрал будущую профессию, сам по себе уехал поступать в институт. А поступив, назад уже не вернулся, даже на остаток лета. Слишком дорого было возвращаться, да и много оказалось других нерешенных проблем.

Поселился он в общежитии на окраине Москвы. Перебивался ночными подработками, булочками из соседнего киоска, супом, который иногда готовили хлебосольные соседки. Их родители жили близко, и на каждые выходные девушки уезжали домой. Оттуда привозили целые сумки картошки, капусты, огурцов, варенья, а иногда и огромный пакет замороженного мяса. Из этого мяса готовили похлебку на неделю в большом казане. Каждое утро доставали его из холодильника, а потом торжественно возвращали обратно. Есть по-нормальному (так называл про себя Виктор приготовленную его соседками пищу) ему удавалось один или два раза в неделю, но и этим он был чрезвычайно доволен.

Крепких связей за время института у него не сложилось. Было несколько девушек, которые ему нравились и с которыми он даже гулял. Была среди них и москвичка, живущая у бабушки где-то неподалеку от Партизанской. Несколько раз она приглашала его к себе. Но так как ехать до нее было от его общаги часа полтора, то каждый раз он в последний момент передумывал и оставался, пускай и не в самых идеальных, но в привычных условиях, дома.

Когда долго живешь в каком-нибудь месте, волей-неволей делаешь его своим: появляются любимые книги, любимые вещи, дорогие сердцу черточки на обоях, даже свет, каким бы он ни был, пускай от просто висящей без всякого абажура тусклой и пыльной лампочки, – все становится родным, все знакомым.

После выпускных экзаменов Виктору уже определенно казалось, что уезжает он не из общежития, а из дома. И только потом выяснилось, что не только из дома, но и из хоть как-то, а устроенной жизни.

На первой работе, на которую он устроился сразу же после окончания института, ему не заплатили. Продержали полтора месяца. Иногда приходилось работать с раннего утра и до самого позднего вечера. Совмещать ее с какой-либо другой было невозможно. Да и не думал он, что нужно ее совмещать. Люди казались порядочными, добрыми… Когда же ему объявили, что испытательный срок им не пройден и что денег ему заплатить не могут лишь по той причине, что денег этих в организации нет, спорить не стал. Не стал разбираться с договором, который, кажется, подписывал, потому что в голову ему не приходило, что такие договоры нужно читать, и что стремление не согласиться с подобной несправедливостью может привести к желанному результату. Он был слишком гордым и поэтому просто ушел, презрительно хлопнув дверью.

Некоторое время ему еще казалось, что сейчас они одумаются (не могут же не понимать, что оставили человека на улице и без денег), попросят прощения, выдадут хотя бы часть. Но звонков не поступало. В Москве стояли первые прохладные дни, а перед Виктором – первая ночь, когда его вещи нужно будет забирать неизвестно куда. Оплаченное время в квартире закончилось еще неделю назад. Еще неделю назад он обещал хозяйке, что рассчитается со своей зарплаты в первый же вечер. Непонятно было, где мыться, где заряжать телефон, куда идти. «Хорошо бы попросить социальную помощь. Ведь должны же быть в этом городе хоть какие-то социальные службы?!» – заносчиво думал Виктор. Но где находятся эти службы и как их найти, он не знал.

Сердобольная хозяйка квартиры дала ему на дорогу добрую дюжину пирожков и пакет сметаны. Солгала, что ей принес сын, но сама не ест, а отдать назад – обидится, а выбросить – неудобно.

Она же подсунула своему гостю и