Януш Корчак. Жизнь до легенды - Андрей Маркович Максимов
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Януш Корчак. Жизнь до легенды - Андрей Маркович Максимов краткое содержание
Всем известно: Януш Корчак — великий педагог, который погиб вместе со своими воспитанниками в газовой камере Треблинки. Он не бросил детей, совершив абсолютный и безусловный подвиг. Ему было 64 года.
Как жил он до этого? Его отец сошел с ума, а в маминой смерти Корчак до конца своих дней винил себя. Всю жизнь он думал о самоубийстве и даже пытался покончить с собой. В юности дал обет безбрачия, однако прожил с женщиной три десятка лет под одной крышей. Обожал чужих детей, но своих не имел. Безусловный гуманист, Корчак тем не менее воевал на трех войнах. И наконец, самое главное: Януш Корчак, без сомнения, — великий педагог, который предложил совершенно новый принцип в отношениях с детьми. Выводы, сделанные педагогом Янушем Корчаком, будут и сегодня полезны любым родителям, мечтающим видеть в своих детях близких друзей.
Андрей Максимов старается разобраться в этой невероятной, противоречивой и очень интересной судьбе. Так, чтобы разговор был не только увлекателен, но и полезен родителям XXI века.
Януш Корчак. Жизнь до легенды читать онлайн бесплатно
Андрей Максимов
ЯНУШ КОРЧАК
Жизнь до легенды
Москва
Молодая гвардия
2023
© Максимов А. М., 2023
© Издательство АО «Молодая гвардия», художественное оформление, 2023
* * *
Я все предчувствую, но ничего не знаю… Я ничего не знаю, но все угадываю. Тебе ведомо, Творец, что это значит: всё!.. Я кувыркаюсь через голову, мне всегда будет шестнадцать лет, я буду играть в догонялки, свистеть в два пальца и проиграю все пуговицы с порток. С ног до головы я существо негодящее — о, насколько человечество было бы беднее без меня. Я учу его любить грех и пожары — и полной, полной, полной грудью дышать[1].
Януш Корчак
«Молитва художника» из цикла «Молитвы тех, кто не молится»
Предисловие
1
Бог Мой, как изменился мир в сравнении с XVII или даже XVIII веками!
Поменялось все: продолжительность жизни, взаимоотношения между людьми, еда, вокзалы, медицина, транспорт… Буквально все!
Кроме школы.
Контент — да, иной. Компьютеров четыре века назад не существовало, и строение атома тогда не изучали. Но суть обучения осталась прежней.
Эта та самая школа, которую великий Иоганн Генрих Песталоцци называл «антипсихологичной». (К слову, Песталоцци жил в конце XVIII — начале XIX веков).
Что это значит — антипсихологичная?
Это когда тридцать совершенно разных людей запихивают в душное помещение и начинают им рассказывать о том, что большинству из них совершенно не интересно. Это когда никто даже не пытается увлечь детей занимательностью поставленных задач, а просто заставляет зубрить то, что учителю представляется важным. Это когда личность ученика вовсе не имеется в виду.
Такая каменная незыблемость школы — проблема не российская, но мировая. Может быть, наш мир весьма жесток и во многом не гуманен именно потому, что, меняя в нем все, мы не хотим, чтобы перерождалась школа? Разве не очевидно, что обучая ребенка по старой системе, исчисляемой веками, его невозможно подготовить к новой, современной жизни?
Великие педагоги — их было не так много, но они существовали — предоставляли педагогике шанс измениться. Они совершали серьезные педагогические открытия, которые проверяли на практике и описывали в своих книгах. Они были готовы помочь человечеству изменить систему образования. Они не просто знали, как это сделать, но и в своей конкретной практике совершали изменения.
Их не запрещали. Их просто не слышали.
Невозможно представить себе психолога, который бы не знал основных выводов, к которым пришли: скажем, Фрейд, Франкл, Маслоу или Хорни… С этими гениями психологии можно не соглашаться, но профессиональный психолог обязан знать суть их открытий.
Между тем я не встречал ни одного учителя, который мог бы внятно объяснить суть открытий Песталоцци, Корчака или даже Ушинского, который считается основателем русской научной педагогики.
Поэтому мой низкий поклон издательству «Молодая гвардия» — сотрудникам, отвечающим за выход книг самой знаменитой книжной серии страны «Жизнь замечательных людей» — за то, что они обратили свой интерес к великим педагогам.
Не так давно в «ЖЗЛ» вышла моя книга об Иоганне Генрихе Песталоцци.
Перед вами — роман о Януше Корчаке.
Мечтаю еще написать о Марии Монтессори — единственном великом педагоге-женщине; единственном педагоге, которую выдвигали на Нобелевскую премию, причем неоднократно.
И тогда удастся рассказать о трех великих учителях, чьи открытия необходимы нам, если мы хотим, чтобы у нас росли свободные дети, умеющие принимать вызовы нового времени. Да и, наконец, если мы просто мечтаем выстроить хорошие, добрые отношения с нашими детьми.
Как любой автор, я мечтаю, чтобы о моем герое — тем более когда он столь потрясающий, как Януш Корчак — узнали, как можно больше читателей. Однако для меня принципиально важно, чтобы эту книгу прочитали папы и мамы, бабушки и дедушки, потому что Януш Корчак сделал несколько важных педагогических открытий, особенно в том, что касается общения с детьми. Открытия эти, без сомнения, пригодятся сегодняшним родителям.
Поэтому в этой книге — не только биография Януша Корчака — самая по себе интересная и захватывающая, но и его взгляды, принципиально важные для тех, кто хочет воспитывать детей XXI века не так, как их воспитывали в веке XVIII.
Теперь — пару слов об уникальности судьбы Януша Корчака. Судьбы, в которой легенда оказалась сильнее жизни.
2
Как известно, день памяти того или иного святого — это не день рождения, а день смерти. Другими словами: день вхождения в неземную жизнь.
Ей Богу, не будет совсем никаким преувеличением утверждать, что Эрш Генрик Гольдшмит, — всему миру известный как Януш Корчак, — родился 6 августа 1942 года. А именно в те самые мгновения, когда вместе со своими воспитанниками вошел в газовую камеру.
Спросите у любого: «Кто такой Януш Корчак?»
И вам наверняка ответят: «Это тот святой человек, который предпочел спасению из немецкого гетто дорогу в фашистскую газовую камеру рядом со своими воспитанниками».
О Корчаке написано немало — и художественных произведений, и документальных. Все они, как правило, начинаются с тех самых последних героических шагов, которые для нас символизируют начало судьбы.
Вот, берем книгу замечательного исследователя жизни Корчака Бетти Джин Лифтон. И выясняется, что, когда она начала писать о Корчаке, принимала «трубы соседней пивоварни за дымящиеся трубы крематория»[2].
Почему?
Лифтон писала обо всей жизни Корчака. Написанная ею книга справедливо считается лучшей биографией великого человека. И тем не менее даже у нее — ассоциации только с последними днями его жизни.
Менее известная, но очень хорошая книга русского исследователя Василия Кочнова «Януш Корчак: Книга для учителя», которая тоже рассказывает обо всей жизни педагога, начинается с такой фразы: «Дорога смерти в Треблинке называлась „Улицей в небо“»[3]. Опять же, биография начинается с конца. Может, и вправду этот конец — начало судьбы?
А что за рисунок на обложке книги Кочнева? Колючая лагерная проволока.
Замечательный драматург Вадим Коростылев написал пьесу о Януше Корчаке. Называется «Варшавский набат», и рассказывает, разумеется, о последних днях жизни Корчака, о его подвиге.
Корчак в пьесе Коростылева носит имя Учитель. Незадолго до своей героической гибели, он произносит слова, которые мне до такой степени понравились, что я не могу их не воспроизвести.
«Учитель. Люди, послушайте! Неужели вы надели эту форму, чтобы воевать с детьми?.. Убитые идут за живыми. Если ты
